Мы выбрали несколько душанбинских мам и дочерей, которые со стороны выглядят настоящими подругами и решили у них спросить – так ли это и вообще реальна ли дружба между мамой и дочерью?

 

Азиза Пулатова (мама):

- С обеими дочерями у меня доверительные отношения. Конечно, все должно быть в меру, и в каких-то ситуациях – я хочу быть подругой, но иногда, все же, должна соблюдаться субординация. Дочери не должны бояться мам - уважения достаточно.

Шоира и Камила - хотя уже и взрослые девочки, постоянно настаивают, чтобы я им составляла компанию, что я делаю с удовольствием. Хотя, признаться, не всегда получается. Еще со времен, когда Шоира была подростком, очень многие, видя нас вместе, задавали вопрос: «Вы сестры?». Мы вместе ходим в кино, бассейн, иногда я ей составляю компанию в спортзале; вместе выезжаем на выставки, связанные с моим бизнесом. Мои дочки - самые близкие подруги и советчицы.

Если Шоира расскажет что-то, что мне не понравится, я постараюсь дать ей дельный совет, но ни в коем случае не в форме упрека. Я люблю своих детей любыми и всегда!

Азиза и Шоира
Фото из личного архива Пулатовых

Шоира Пулатова (дочь):

- У нас с мамой очень легкие отношения. Мы много шутим и стараемся как можно чаще видеться. Я думаю, между родными людьми не должна присутствовать субординация. Ребенку всегда необходимо чувствовать, что он может прийти к своим родителям с любой проблемой и получить поддержку. Я рада, что у меня именно такие отношения с мамой. А еще она у меня просто красавица. Расскажу одну историю: мы были в Алматы в рабочей поездке, в лифте столкнулись с молодым человеком, наверное, моего возраста. Оказалось, что он тоже принимал участие в той же выставке, что и мы. Так он мне там прохода не давал, ходил за мной по пятам, выпрашивая номер телефона моей мамы. Он подумал, что она моя подруга и упорно не хотел верить в то, что я ему говорила.

 

Парвина Ибодова (дочь):

- Когда я была моложе, у нас с мамой отношения складывались по традиционной схеме: мать-дочь для нашего общества. Мама была требовательной, в меру строгой. Думаю, она все делала верно, потому что ребенок не всегда может определить, что хорошо, а что нет. Мне тоже предстояло многому научиться, многое понять. Но какой бы строгой мама ни была, я всегда чувствовала ее поддержку и опору, была за ней, как за каменной стеной.

С годами наши отношения переросли в большую дружбу. Мы рассказываем друг другу всё. Ну, почти всё: если я знаю, что это не понравится ей или будет неприятно, могу промолчать.

Мы стараемся как можно чаще проводить вместе время, а по воскресениям – так must-done. Это у нас родительский день, когда мы с братом во что бы то ни стало, проводим с родителями. Мы приезжаем к ней с детьми, готовим что-нибудь вкусное, шутим, строим планы  и обсуждаем футбол. Кстати, моя мама – заядлая  болельщица футбола.

Ойни хол Бобоназарова и Парвина
Фото из личного архива Ибодовой

Ойнихол Бобоназарова (мама):

- Парвина - мой первый ребенок. Обычно первенцы избалованные, но не моя дочь. Дело в том, что я вела активную социальную и научную деятельность, поэтому не могла уделять ей должного внимания, баловать ее. Раньше я переживала по этому поводу, но сейчас пришла к выводу, что это был не недостаток, а преимущество. Парвина рано повзрослела, обрела самостоятельность.

Когда моей старшей дочери исполнилось 10 лет, у нее родился братик. Фактически все обязанности по его воспитанию легли на плечи Парвины. Я и не знаю, чтобы делала без ее поддержки, ведь помогала она мне во всем.

Мне всегда с ней было интересно. Парвина рано начала читать взрослую литературу, которую обычно не читают в ее возрасте. Нас объединяло обсуждение прочитанной литературы и футбол. До сих пор в нашей семье существует традиция смотреть всей семьей крупные чемпионаты. Мы вместе плачем, смеемся и «болеем».

Я не считаю себя строгой матерью. Никогда ею не была. Возможно, у Парвины сложилось другое мнение потому, что она училась в университете на факультете, где я была деканом, и меня окружал ореол строгости. Я старалась не оказывать на дочь традиционного родительского давления, потому что сама всегда отличалась своенравностью. Я высказывала свое мнение, когда Парвине необходимо было принять какое-то  решение, но не настаивала на нем. А она уже могла его либо учесть, либо нет. Единственный раз, когда я хотела нажать на дочь своим материнским авторитетом - это когда Парвина решила поступать на юриста. Я всегда думала, что она станет врачом, мечтала об этом, но у Парвины, видимо, были свои взгляды на этот счет. В общем, после долгой борьбы, моя дочь сделала по-своему, и мне пришлось смириться с ее выбором. Сегодня я понимаю, что Парвина была права.

 

Дильбар Асоева (мама):

- Не так давно я поменяла тактику по отношению к своей единственной дочери:  раньше между нами была дистанция, которую я привыкла соблюдать еще со своими родителями, теперь между мной и Камилой этой дистанции нет. Я поняла, что я – это я, а она – это она. Моя дочь не обязана быть такой, какой я себе её придумала, она другой человек с другой судьбой, но я принимаю её такой, как она есть. Она невероятно добрый человек, что мне, например, несвойственно, но я люблю эту черту в своей дочери.

Конечно, наше поколение было другим, мы часто об этом говорим с сестрой; сейчас так популярно винить во всём детство и своих родителей, пенять на детские травмы.  Наши родители тоже были неидеальны, но мы ни на что не обижены, мы были более самостоятельные, принимали решения сами и отвечали за последствия сами.

Но уж если сейчас дети такие чувствительные, то надо менять тактику.

И, наверное, это надо было сделать давно: не стоило требовать от своего ребенка слишком многого, чтобы она не боялась, что если она не сможет сделать так, как говорю ей я, она меня разочарует, и я не буду ее любить. Я буду её любить в любом случае, что бы ни случилось, надо было ей об этом давно сказать.

Сейчас мы с Камилой делимся друг с другом; не могу сказать, что мы стопроцентные подруги, думаю, что этого и не нужно – у каждого из нас должно быть личное пространство, куда никому нет доступа.

Дильбар и Камила
Фото из личного архива

Что самое сложное в дружбе со своими детьми? Наверное, умение сдерживать себя, и постараться понять, даже если тебе совсем не нравится то, что она говорит.

Камила Адхамова (дочь):

- Моя мама в курсе всего, что происходит в моей жизни. Возможно, я не стану рассказывать ей только о своих разочарованиях в людях, в ситуациях, потому что знаю, как сильно это может её ранить. С подругами – проще, даже самые лучшие не будут переживать твои неудачи, как свои собственные, а мама будет страдать из-за тебя даже больше, чем ты сама.

Думаю, что до того, чтобы отношения между матерью и дочерью стали дружескими нужно дорасти; они не появятся сами по себе, они родом не из детства. Наша дружба началась, когда мне было около 20 лет, до этого момента – наши отношения во многом были традиционными отношениями матери и дочери, но потом мама всё изменила: мы дружим исключительно благодаря маме и ее доверию ко мне. Возможно, мне не всегда удавалось его оправдать, за что безумно стыдно, но мама давала мне возможность исправить ситуацию.

Мы с ней разные: я нуждаюсь в ее советах больше, чем она нуждалась в советах бабушки, потому что моя мама всегда знала, как ей поступить и что она хочет, а я – не всегда. Причем, с каждым годом её советы мне нужны всё больше и больше, если раньше я думала, что я самая умная, то теперь понимаю, что мамины советы самые ценные в моей жизни.

Еще моя мама все равно для меня всегда будет загадкой. Маму выделяют больше, чем меня и мне это очень нравится, обычно, когда я говорю, что Дильбар - моя мама, люди переспрашивают, мол, неужели у неё такая взрослая дочь, а потом следует куча комплиментов в ее адрес. Я долгое время жила в Москве и даже наши соседи думали, что у моей мамы просто еще нет детей.

Следите за нашими новостями в Telegram, подписывайтесь на наш канал по ссылке https://t.me/asiaplus