О том, какие фильмы можно снимать за счет государства, чем живет современный «Таджикфильм» и как создавался первый таджикский «нуар», у молодого режиссера Руми Шоазимова, который в этом году был здорово оценен международными кинокритиками, а теперь приступает к съемкам нового кино, спросила наш партнер «Открытая Азия онлайн».

В этом году о молодом таджикском режиссере Руми Шоазимове в Таджикистане не написал только ленивый. Дело в том, что его полный метр «Сон обезьяны», да еще в жанре «нуар» (кстати, это первый таджикский «нуар»), был очень тепло встречен кинокритиками на зарубежных фестивалях и получил несколько главных призов, в том числе и на XXIII российском кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине.

«Гранатовый браслет» он, к сожалению, пока не получил, но зато жюри высоко оценило исполнителя главной роли – Баходура Миралибекова «За психологизм при создании роли в жанровом фильме» и композитора Икбола Завкибекова «За эмоциональное раскрытие замысла картины». 

Фото из соцсетей

Для Руми – это первый полный метр, первое зарубежное признание, первые серьезные фестивальные призы. Руми – 25 лет, он выпускник ВГИКа, учился в мастерской Владимира Меньшова и Владимира Тумаева. Он с восторгом показывает фотографию в телефоне, на которой афиша его фильма на Кинофоруме в Минске стоит в одном ряду с афишами картин известных режиссеров из России, Грузии, Беларуси, Армении и Казахстана.

– Этот стоит больше миллиона долларов, этот тоже, и этот тоже больше, а этот очень сильно меньше (это про свой фильм).

– А сколько?
– Ну, я про деньги не могу говорить, потому что все подсчеты ведет бухгалтерия, и вообще, у нас как-то не принято говорить про деньги.

– Но «Сон обезьяны» был полностью профинансирован государством?
– Полностью. И «Сон обезьяны», и все мои короткометражные фильмы, которые я снимал до него. 

Кадр из фильма «Сон обезьяны»

– Как удается убеждать государство, что эти фильмы должны быть сняты?
– Ну смотрите, я поступил во ВГИК по квоте президента. На самом деле, в меня вложили огромные деньги! Учиться было очень тяжело, особенно первые два года. Был момент, когда меня едва не отчислили. Но потом мой мастер (Владимир Меньшов, – прим. ОА) дал мне Чехова, сказал – «снимай» и объяснил, что я слишком молод (я же сразу после школы поступил), у меня бурная фантазия, которая меня может завести не туда. А классика всегда создает рамки и дает хорошие истории. Я снял короткий метр по Чехову («Хористка», – прим. ОА), денег толком не было, но все равно получилось! Мастеру очень понравилось. На V Международном кинофестивале «Дидор» в Таджикистане этот фильм получил два приза – победитель в номинации «Диалог культур Востока и Запада» и специальный диплом Международного жюри. Потом картина попала на «Кинотавр», где также не осталась без внимания. С этого момента все пошло в гору - в институте перешел не то что на четверки – полностью на пятерки. Так и окончил ВГИК – с отличной оценкой за дипломную работу «Вездесущий».

– Хорошо, но все-таки: как государство удалось убедить?
– Нужно добиваться – объяснять, убеждать, защищать свой фильм. Иногда приходится идти на уступки, но только в мелочах – по принципиальным вопросам я стою на своем. Люди мыслящие и профессионалы своего дела всегда тебя поймут. Я умею терпеть и ждать, потому что вижу себя только режиссером. И совмещать не могу и не буду. Это сложнейшая профессия, у меня сейчас заработок только за счет кино, я не подрабатываю нигде; только работа на киностудии «Таджикфильм», только заработная плата и гонорары. 

Фото www.sva-dc.ru

– Какие у таджикских режиссеров есть еще варианты получить финансирование на свой проект?
– Если это остросоциальное кино, то можно получить поддержку в международных организациях. Кажется, есть частные инвесторы, но это не массовое явление, и даже не знаю, кто и как добивается такого финансирования.

– Социальное кино – не твоё?
– Нет, не моё. Сейчас все фестивали битком набиты картинами, в которых режиссеры рассказывают только о проблемах общества.

– А почему тебе это не близко?
– Конечно, это кино нужное, оно должно быть; есть режиссеры, которые делают его очень талантливо, но это не моё. Например, в Таджикистане мне интересны идеи и сценарии Марианны Ариповой, дочери легендарных кинематографистов Марата Арипова и Эммы Крыжановской, которая окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров в Москве. Она очень деятельная и мечтает также снять свой фильм в Таджикистане. Многое для кино делает Искандар Усманов – он просто «фонтанирует» своими сценариями. Человек действительно любит профессию. Далер Рахматов и Акмал Хасанов сняли прекрасную комедию «Воздушный Сафар», которая недавно получила приз в России, а также тепло была принята зрителями в разных городах. У нас в Таджикистане немало людей, преданных кино, и это очень даже хорошо! 

Фото из соцсетей

Но мне нравится получать эстетическое наслаждение от фильма, чувствовать его атмосферу, смотреть на мир, который создает художник. В социальном кино атмосфера уходит на второй план, реальность давит тебя. Актерская игра создает напряжение, но оно уводит от художественного изображения в сторону документалистики. Идет манипуляция человеческими эмоциями. Мне же близко другое. Мне близок – Зульфикаров! Он может рассказать о тех же проблемах, но образно, поэтично. При этом не отрывается от земли, потому что Тимур Касымович – поэт дионисийского начала. Думаю, сейчас зритель очень нуждается в таком кино.

– С социальными фильмами легче, понятно, что говорит режиссер, а что говоришь ты?
– Я люблю придумывать, сочинять, фантазировать. Да, о тех же проблемах! Но только по-другому… Вот мой «Сон обезьяны», задача у этого фильма такая – показать общечеловеческие беды: зависть, жадность, слабость характера. И еще люди не меняются, вот смотришь старые советские фильмы, а они до сих пор актуальны, хотя политический строй поменялся. Так что человек – самое главное. 

"Зульфикаров - гениальный"

– Сценарий к твоему следующему фильму написал Тимур Зульфикаров…
– Да, и это большая для меня удача, потому что Зульфикаров – гениальный, сценариста такого масштаба вообще трудно найти, а в Таджикистане его уровня просто еще никто не достиг. Он написал для меня оригинальный сценарий. Фильм будет короткометражный, и называется он «Парад женихов», это скорее такая музыкальная комедия, я собираюсь снимать ее на грани театра. История простая: отец, мать и 25-летняя дочь выбирают жениха, и каждый приходит со своими причудами, со своим характером, у каждого свой образ. Лица сегодняшние и лица из прошлого, они каждому будут знакомы.

– Его тоже финансирует государство. Средства уже выделены?
– Мы получили добро от Комитета телевидения и радиовещания при правительстве Таджикистана и Худсовета «Таджикфильма», я собрал команду, ко мне приедет оператор из Санкт-Петербурга Александр Соловьев и актриса из Москвы (ее имя держу пока в тайне); остальные ребята все наши, местные. Правда, финансы еще не получили, но это решится прямо на днях. 

Фото из соцсетей

– Кажется, в интервью нашим партнерам из «Азии Плюс» ты уже говорил, что будешь работать с Зульфикаровым, но название фильма заявлял другое – «Золотой попугай в метели».
– Да, это был блестящий проект, такой гимн всепоглощающей любви, но, к сожалению, мне пришлось от него отказаться – слишком дорогой. Это должен был быть полный метр, разные эпохи, разные костюмы. Я хотел, чтобы в нем Зульфикаров сам рассказывал свои истории документально, а потом мы бы переходили в художественный мир. Я не могу снимать такой проект за копейки: если не хватает финансов, не берусь.

А в «Параде женихов» у нас будет одна локация – это дом и улочка, по которой будут приходить женихи. Это и проще, и сложнее одновременно; проще, потому что меньше надо финансов, но сложнее будет показать динамику в одной локации. Но у нас все получится, это сто процентов. Потому что, как говорил великий Альфред Хичкок, чтобы сделать хороший фильм, необходимы три вещи – сценарий, сценарий и еще раз сценарий. А сценарий у нас то, что надо. 

– Как вы сошлись с Зульфикаровым, ведь вы люди совершенно разных поколений?
– Для гения нет разницы в возрасте, он понимает всех. Он – мудрый, аристократичный и очень трогательный. Мы с ним познакомились в первый раз в 2014-м году на Киностудии «Таджикфильм», потом в зоне отдыха «Зимчуруд» перед съемками своего дебюта мне посчастливилось снова встретиться с этим необыкновенным человеком. Вот тогда-то он и сказал: «Что ты делаешь? С моими сценариями нужно работать! Почитай и обдумай». Я дал слово, что следующий фильм буду снимать только с ним – это вопрос чести. Общаться с таким человеком - одно удовольствие. Бог одарил его не только блестящей внешностью, обаянием, чувством юмора, но и метафизическим воображением, которое ведет нас к истине. 

«ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, ВЕРЬТЕ МНЕ»

– Руми, когда «Сон обезьяны» появится в YouTube?

– Да, я бы хоть завтра его туда выставил! Но, к сожалению, авторские права не у меня. А «Таджикфильм» надеется, что сможет хотя бы частично его окупить и продать телевидению. Наверное, это верное решение, кино должно окупаться. Тем более, у нас на Киностудии «Таджикфильм» есть всё, что нужно для съемок качественного кино. Всё оборудование новое, всё, что нужно, закупили. Конечно, руководству студии хочется получить отдачу. Правда, в Душанбе это сделать сложно: в Душанбе не окупится даже Спилберг! Кинотеатров мало, народа в них – тоже. Но постепенно все нормализуется.

– Вообще в Таджикистане на кино можно что-то заработать, кроме призов на фестивалях?
– Пока только признание на фестивалях и отзывы в прессе. Но это тоже капитал, это важно! На самом деле очень сложно сделать так, чтобы твое кино заметили за рубежом. Так что я пока доволен этим. 

– Кстати, кроме нового оборудования, что еще есть в современном «Таджикфильме», какая атмосфера там царит?
– Понимаете, на нашей студии остались только те люди, которые действительно любят кино. Они работают не ради славы и не за деньги – это настоящая преданность своему делу. 

– Кстати, тебе с кем интереснее работать – со сверстниками или с теми, кто старше?
– Интересно работать, прежде всего, с профессионалами своего дела и с талантливыми людьми. И, конечно же, в нашем деле (да и в любом другом) важна дисциплина. А возраст значения не имеет.

Руми Шоазимов с актёром Баходуром Миралибековым

– Значит, ты не жесткий режиссер?
– Ну как? Я не кричу на людей на площадке, так как уже заранее знаю, с кем буду работать. Чаще царит гармония, хотя бывают и исключения – все как в жизни.

– Скажи, ты ведь должен отрабатывать в Таджикистане полученную квоту на учебу?
– В августе этого года я ее уже отработал, так что я тут добровольно. Уезжать не собираюсь – мне здесь дают снимать фильмы. Я люблю свою Родину, город, людей, которые здесь живут, погоду, в конце концов. Мои родители живут в Душанбе, я должен им помогать.
  
Думаю, что с кинематографом в Таджикистане все будет хорошо. Надо просто больше отправлять молодых и талантливых по квоте для получения нужных для Таджикистана специальностей – звукорежиссеров, актеров, операторов, киноведов в престижные вузы мира. Остальное всё у нас есть, так что всё будет хорошо, верьте мне.