На берегу реки Кафирниган, там, где в советские годы были немецкие дачи, в 90-е работал Реабилитационный мужской центр для бывших заключенных. Здесь жил Потапыч. Этот пожилой мужчина был интересен тем, что из 74-х прожитых им лет, 48 провел в колониях, начиная с колоний общего режима, и заканчивая «крытыми зонами».

В центре он был истопником. Это был период, когда люди, которые уезжали из Таджикистана, оставляли здесь огромное количество собранных за всю жизнь книг. Оставляли с тяжелым сердцем, старались передать их благотворительным или религиозным организациям в надежде, что кто-то их будет читать.

Вот и получилось так, что в реабилитационном центре с дровами и электричеством было плохо, а с книгами хорошо. И единственным читателем этого наследства стал Потапыч. Мне случилось как-то пообщаться с ним.

- Представляешь, - начал он, подкинув томик Энгельса в печь, - я пришел к мысли, что прочитай я в юности хотя бы десятую часть того, что прочитал в этом центре, я прожил бы жизнь совсем по-другому. Ведь в книгах есть ответы на все вопросы, и прогноз событий, исходя из условий. «Калина красная» - так это точно про меня. Сейчас, в конце жизни я понимаю, что книги,  это лекало, которым надо мерить поступки. Это шаблон, приложив к себе который ты легко поймешь герой ты или подлец. 

Потапыч снял  крышку с металлической кружки, в которой закипел крепкий чай и продолжил:

- Знаешь, читая, я живу чужими жизнями, переживаниями, и поражаюсь, насколько мудро люди выходили из самых сложных ситуаций, и без криминала. Ну, вот если своих мозгов нет, пользуйся ты чужими! Нет, думал, что умнее всех. Вечером молодежь здесь всё время кино смотрит, еще подтрунивают, что я всегда читаю. Не понимают они, что кино, это то, как видит события другой человек - режиссер, допустим, а образы из книги ты рисуешь в своей голове сам. Вон, Швондер из Булгаковского «Собачьего сердца» у меня с усами. Как кум (заместитель по оперативной работе, - ред.) на «шестерке» (ИТУ №6, - ред.) А кино посмотрел, там он другой. Не мой Швондер. Зря посмотрел. Кино я понимаю как развлечение, а книгу как мудрость. А апокалипсис будет тогда, когда кино полностью заменит книгу.

Потапыч открыл заслонку и закинул в печь очередную классику. Поймав мой осуждающий взгляд, пояснил:

- Тут полного собрания Ленина только наборов пятьдесят, и «мушкетеров» и «Анжелик» так же. Люди собирали, одно и то же. Поэтому не бойся, в огонь идут или те, что не на нашем языке, или те, которых много.

Он поправил очки на резинке и, отвернувшись, начал сортировать очередную стопу книг, как бы намекая, что разговор окончен. Своеобразный человек.

Зиму Потапыч не пережил. Последней его книгой, которую он так и не дочитал, был роман Островского «Как закалялась сталь». Она осталась на его тумбочке в спальне. Очки на резинке лежали внутри книги и, наверное, служили закладкой. Может он в последние минуты жизни примерял на себя образ Павла Корчагина, а может просто думал о том, что неправильно жил…

Прошло двадцать лет. Когда люди при мне начинают рассуждать о бумажной книге как об анахронизме, мне сразу вспоминается Потапыч. Я не вступаю в дискуссию. Я разделяю мнение Потапыча, что книгу не заменят экранизации. Книга – базовое, все остальное – производное. Прискорбно, что сейчас люди меньше стали читать.

Хотя, главный судья в этом вопросе - время.

Следите за нашими новостями в Telegram, подписывайтесь на наш канал по ссылке https://t.me/asiaplus