После четвертьвековой профессиональной деятельности в области политического анализа сегодня мне пришлось признать свое поражение от… неформальной партии бабушек. Почему? Объясняю подробнее.

Когда четыре года назад (в начале 2013-го) на страницах «Азии-Плюс» шло широкое обсуждение темы национальной идеи, я написал, что по мере отхода от идей марксизма-ленинизма в нашей стране идет еще незримое возрождение иных ценностей, идеи «справедливого шаха», устойчиво укорененного традиционного восприятия персонифицированной верховной власти как «справедливого и просвещенного монарха». Тогда я не понимал, как это происходит, так как сотни общественных организаций при поддержке десятков зарубежных доноров почти еженедельно проводили круглые столы, тренинги, семинары и т.д. по укоренению и укреплению демократических ценностей и построению гражданского общества. А в народе вот обнаруживалась тяга к ценностям другим – традиционным и, конечно, не демократическим. 

Недавно, читая одну из китайских книг, нашел пословицу, которая гласит: «Ночная кукушка перекукует дневную кукушку», и стал задумываться о ее значении.

Вдруг вспомнил свое детство, когда каждую ночь перед сном мама рассказывала очередную сказку, большинство из которых обычно начинались со слов «жил да был справедливый шах…» Во многих таджикских семьях это удел бабушек - непременно рассказывать сказку, поэтому у нас (таджиков) много поэтов и писателей.

Я хочу сказать, что мы ежедневно проводим собрания и другие массовые мероприятия, особенно для молодых, указывая на важность или востребованность демократических процедур, а усталый молодой человек приходит домой и вечером слышит знакомый, родной голос бабушки, рассказывающей очередную сказку уже его сыну. И слова эти, ставшие сакральными за тысячелетия, предназначены для еще многих поколений.

Или вот пример, руководитель (любого ранга) приходит домой, отягощённый различными государственными делами, а дома его родственники начинают «доставать», требуя подарки, назначения на госслужбу и т.д. Эти требования порой идут вразрез с теми же государственными инструкциями, так как снижают политическую культуру государства. И что происходит дальше? Руководитель теряет свою позицию государственного мужа под давлением и не всегда легитимными требованиями членов своей семьи.

За тысячелетия отсутствия национальной государственности, когда мы теряли навыки и умение госуправления, эти «ночные кукушки» становились тяжелой обузой в процессе восстановления и укрепления подлинно национально-государственной идентичности таджикского народа.

К несчастью (или, возможно, к счастью?) многие возвращаются к ценностям, которые, по сути, впитаны с молоком матери.

Но обсудим, как эта этнопсихологическая черта будет содействовать общественному прогрессу таджикского общества.

Апатия к будущему и активность вне реальности

Монархическое (прошахское) сознание, обеспечивая лояльность к политическому руководству страны, выступает основой общественной стабильности, что очень важно для постконфликтных обществ. Однако общественный прогресс в таких случаях будет зависеть от воли одного человека, а не всей нации, так как разделение властей становится формальным, когда национальный парламент, по сути, превращается в «придворный совет» при главе государства, а независимость судебной власти… Сами оцените ее в свете громких судебных дел последних лет …

Несомненно, политические науки разработали достаточный багаж знаний о «роли личности в истории», когда в судьбоносные времена национальные чаяния целого народа стремительно выбрасывают на общественно-политическую сцену историческую личность, каковой является для нас, несомненно, личность всенародно избранного президента. Однако общественный прогресс не стоит на одном месте, а идет дальше. Поэтому и мы должны не отставать от глобальных процессов.

Эти глобальные процессы требуют широкой демократизации всех сфер жизнедеятельности людей и поэтапного построения гражданского общества. Теперь молодой человек, воспитанный на сказках своей бабушки о «справедливом шахе», не должен выступать безмолвным «иждивенцем» государства, а, используя благоприятную ситуацию (объявление 2017 года - Годом молодежи), должен не кричать на всех мероприятиях о своей лояльности, но выступать надежным помощником государственной власти, открыто выражать свои чаяния и надежды.

Способ выражения концентрируется в общественном обсуждении негативных процессов, один из которых, может быть, не только обсуждение, но и тотальное осуждение взяточничества и коррупции. Именно коррупция в ближайшее время может расхолодить изнутри две главные сферы жизнедеятельности, каковыми являются образование и здравоохранение.

Ремарка. За более чем 20 лет преподавания в высшем учебном заведении я не смог найти ключ к разгадке - когда весь мир платит колоссальные деньги за получение современного и качественного образования, наши студенты готовы платить не за получение образования, а за его отсутствие….

Отсутствие иммунитета к взяткам не расписано в наших легендарных сказках, а, возможно, результат нашей апатии к будущему своей страны («я один ничего не решаю»)…

Единственным ярким событием в честь этого года - Года молодежи стал мотопробег представителей нашей молодежи «Мы таджики!» по просторам Америки… Это всё. Возможно, в социальных сетях идет виртуальная дискуссия о будущем Таджикистана, о роли молодежи в нем, обсуждаются идеи, проекты видоизменения облика родного края. Однако виртуальное пространство остается нереальным, эфемерным, а реальность требует конкретного предложения, его очного обсуждения и его всенародного выполнения.

«Джучи идет!»

Вопрос гармонизации отношений между государственной властью и гражданским обществом выступает в наши дни как никогда актуальным, без народной опоры любая власть теряет не только свою популярность, но и легитимность.

Мы не должны забывать, что в нашей истории были Чингизиды, согласно одному из пунктов «Великой Ясы» близким хана было дозволено «совершение преступления до девяти раз»! Это просуществовало в рамках последующих государственных образований до 1920 года. Теперь представьте, насколько это укоренилось в сознании властей предержащих...

Теперь, если мы окончательно возвращаемся к концепции «справедливый шах», то не в его «чингизидовом» понимании (освобождение своих близких от нескончаемых правонарушений), а в сугубо таджикском (в прошлом - бармакидско-балхском) восприятии (с уважением прав и свобод собственного народа, а не близкого окружения).

Здесь необходимо включить небольшой штрих: наши бабушки также заметили «чингизову смесь» в большой реальной политике, но они мудро не стали вмешивать их («шах-хан»), только использовали в воспитательном ключе (с негативной коннотацией). Они стали пугать чрезмерно озорных домочадцев: «Джучи идет!». Общеизвестно, что после завоевания Вароруда сам Чингиз и его сын (Чагатай), кому отошел этот благодатный край, безвозвратно ушли в степь, остался только его старший сын (Джучи) и его многочисленное потомство в Ургенче (позднее в Золотой Орде). Он сеял по всей Евразии страх и ненависть, потому стал символом-пугалом для наших детей.

…Теперь становится понятным, почему до сих пор побеждают наши бабушки. Они требуют нашего внимания во время рассказа сказки о «справедливом и просвещенном шахе», а когда после сказки мы задаем много (порой умных) вопросов, они прибегают к другому методу («Джучи идет!»), не пытаясь развить наши пытливые (свободолюбивые) умы…

Эти размышления, конечно, не о бабушках - о беспомощности современных политических наук в стране, которые бессильны их модернизировать и адаптировать к современным же реалиям.

А права ли таджикская бабушка или нет - это вопрос личного вкуса.