Вечером 27 мая Духовный центр мусульман Ингушетии (ДЦМ, фактически — местный муфтият) принял решение «отречь от мусульманской общины» возглавляющего республику с 2008 года Юнус-Бека Евкурова — пока тот «не остановит свою дискриминацию по отношению к духовенству и не отчитается за средства, собранные на строительство мечети в [столице Ингушетии] городе Магас». О том, что там происходит, в материале Медузы.

​​​​​​​Глава Ингушетии  назвал это провокацией

Постановление подписал муфтий Ингушетии Иса Хамхоев.

«Практика отлучения от общества придумана не нами. Это практикуется по всему миру, — объяснил принятые меры помощник муфтия Мухаммад Хаштыров. —Община говорит, что не желает с ним иметь никаких дел. Мы не идем к нему на похороны, на свадьбы и другие мероприятия. Мы не хотим с ним общаться никак».

В ответ в администрации Евкурова обвинили членов муфтията в провокации и «стремлении подорвать стабильность в регионе». «Те, кто сегодня поддерживает и оправдывает действия муфтията, являются сторонниками беспорядков и политического заговора. Призываем жителей Ингушетии не поддаваться на провокационные призывы этих людей, чья деятельность не имеет ничего общего с религией», — заявили28 мая в пресс-службе главы республики.

Юнус-Бек Евкуров и муфтий Иса Хамхоев конфликтуют уже почти десять лет

«Это ни в коем случае не конфликт между государством и духовенством, а личный конфликт между Евкуровым и Хамхоевым», — сказал «Медузе» ингушский правозащитник Магомед Муцольгов. Адвокат Калой Ахильгов, в 2009–2010 годах работавший пресс-секретарем Евкурова, сказал «Медузе», что «первый звоночек» этого конфликта прозвенел, когда на главу Ингушетии совершили покушение — 22 июня 2009 года его кортеж протаранил смертник на автомобиле. «Когда Евкуров был в больнице, Хамхоев провел перевыборы муфтия республики, хотя не знаю, была ли в этом необходимость. Евкуров после ранения вернулся к своим обязанностям, но уже ничего было не изменить».

По словам Ахильгова, перед очередными выборами муфтия в 2014 году глава республики сказал Хамхоеву, который к тому моменту уже десять лет занимал пост главы ингушского духовенства, что «больше не видит его муфтием».

«Там были переговоры о том, чтобы Хамхоев ушел мягко и спокойно, — рассказывает бывший пресс-секретарь Евкурова. — Но он человек довольно эмоциональный, жесткий и вспыльчивый, он воспринял это не так, как от него ожидали». В тот раз муфтия переизбрали на очередные пять лет — причем сам Евкуров даже высказался в его поддержку. Ахильгов объясняет это тем, что стороны все же «договорились об определенных условиях», которые Хамхоев должен был выполнять во время очередного срока на посту муфтия. «В конце концов, насколько я знаю, он их не выполнил; начал тянуть одеяло на себя», — говорит адвокат.

Особенно сильно Евкуров и Хамхоев поссорились из-за салафитских мечетей. Муфтият чуть не был ликвидирован

В 2015 году Евкуров предложил духовенству республики включить в структуру республиканского муфтията салафитские мечети. Как объяснил Ахильгов, Евкуров никогда не был против разных течений ислама, «пока они не совершают незаконных действий». Муфтий Хамхоев, наоборот, посчитал, что салафиты внесут раскол в религиозную общину. «Нельзя допустить, чтобы в каждой мечети вразнобой толковали религию, чтобы один имам спорил с другим», — сказал он тогда. Через несколько месяцев после отказа Хамхоева, по его словам, вызвали в администрацию главы республики и предложили уйти с поста. Муфтий ответил Евкурову, что тот «вмешивается не в свое дело».

На религиозную общину началось давление. Как рассказал «Медузе» ингушский правозащитник Тимур Акиев, муфтият испытал на себе все те меры административного давления, с которыми обычно в республике сталкивались оппозиционные политики и общественные активисты. В декабре 2015 года закрылось курируемое муфтиятом ингушское радио «Ангушт», в 2016 году, по словам муфтия Хамхоева, в духовном центре начались проверки на предмет финансовых нарушений. Затем Евкуров взял под контроль организацию хаджа (ежегодного паломничества в Мекку), хотя ранее этим традиционно занималось официальное духовенство. 4 апреля 2016 года во двор помощника муфтия кто-то бросил боевую гранату (тогда никто не пострадал).

В том же году Евкуров объявил, что начал «процедуру ликвидации муфтията» как общественной организации. Кульминацией должен был стать съезд имамов 29 марта 2016 года, на котором бы избрали нового муфтия, — однако в поддержку Хамхоева внезапно выступили многие священнослужители. Правозащитник Муцольгов объясняет, что в результате давления на духовенство Хамхоева стали поддерживать даже его оппоненты. В итоге съезд отменили, а в сентябре 2017 года ингушский Минюст отозвал свой иск о ликвидации ДЦМ. Впрочем, по словам Муцольгова, Евкурову пришлось «пойти на уступку» в первую очередь из-за грядущих выборов президента республики (они пройдут в этом году) — скандал мог бы сделать более проблемным выдвижение действующего главы республики.

В 2018-м муфтий и президент вновь поссорились. На этот раз из-за хафизов и мечети

В этом году произошли два события, которые снова активизировали конфликт между Евкуровым и Хамхоевым. 1 марта в селе Долаково вооруженные сотрудники Росгвардии окружили школу хафизов, находящуюся под патронажем муфтията. Евкуров позже объяснил, что полицейские приехали в школу, чтобы проверить ее лицензию, а также паспорта двух сотрудников из Таджикистана.

25 мая суд изъял у духовенства землю под строящийся исламский комплекс в столице республики — городе Магасе. Магасская мечеть была заложена в 2011 году, тогда же был создан специальный фонд для финансирования строительства, который возглавил член Совета федерации от республики Ахмет Паланкоев. К 2018 году были построены сразу два фундамента. Первый — по проекту, второй, поменьше, — якобы по устному распоряжению главы республики, который, по словам помощника муфтия Хаштырова, решил отступить от первоначального проекта и построить «какую-то другую мечеть, более маленькую».

В постановлении ДЦМ об отречении Евкурова говорится, что тот так и не отчитался о том, куда были направлены деньги из специального фонда на строительство. Хамхоев публично поклялся, что их не присваивал, так же поступил сенатор Паланкоев; Евкуров, по словам правозащитника Муцольгова, от клятвы отказался. Претензии, связанные со строительством исламского комплекса в Магасе, стали одним из основных пунктов в постановлении ингушского духовенства об отречении главы республики.

Адвокат Калой Ахольгов считает, что решение ДЦМ не повлечет существенных последствий для Евкурова. «Это не больше чем заявление, — рассуждает он. — Да, есть традиция, когда человек совершает непростительное преступление, все село приходит к нему и говорит, что не считает его вправе жить с ними — и отлучает [от общины]. Но сейчас такое крайне редко случается».