На онкологических больных в Таджикистане в год выделяют 60 сомони; они стоят в очередях, оплачивают диагностику и необходимую химиотерапию. Иногда пациенты сдаются и просто ждут своей смерти. Только когда их болезнь достигнет 4-й стадии, они могут рассчитывать на паллиативную бесплатную помощь. Подробности - в материале «АП».

КРИСТИНА Озеровская - мама двоих детей: ее старшему сыну 2,5 года, младшему – 8 месяцев. В 2014 году ей поставили диагноз «аденокарцинома левой молочной железы с метастазами в подмышечной впадине, легких, печени и кости». Кристина говорит, что, когда показывает врачам выписку со своим диагнозом, они не сразу верят, что перед ними сам пациент, и обязательно переспрашивают: «Это точно ваш диагноз? Как вы еще ходите?»

Кристина ходит; она встречает нас на пороге своего дома в спальном районе Душанбе, который из семейного общежития они вместе с супругом превратили в двухкомнатную уютную квартиру. Здесь вкусно пахнет пирогами, которые хозяйка поставила в духовку перед приходом гостей, муж возится с младшим сыном в зале. Кристина накрывает на стол, по-будничному рассказывает о том, как накануне решила отказаться от продолжения курса химиотерапии, потому что не знает, где брать на нее деньги; объясняет, кому из сестер мужа собиралась отдать своих детей. Также буднично она рассказывает, как сидит в очередях в ожидании химиотерапии, какие муки испытывает после каждого сеанса; если в кухню заходит муж с малышом, она переключается на сына, называет его цыпленком, он улыбается в ответ.

«Только на руки мне детей поднимать уже нельзя, - говорит она, - врачи сказали, что больше двух килограммов я уже не осилю».

Кристине 32 года. Когда в 2014 году ей поставили диагноз, у нее был только старший сын, она прошла четыре курса химиотерапии, а потом вдруг узнала, что беременна вторым ребенком.

«Врачи были в шоке, после стольких сеансов химиотерапии забеременеть практически невозможно, плюс мы предохранялись, - рассказывает она. - Конечно, мне советовали избавиться от беременности. Но потом один врач сказал, что, даже если сейчас моя беременность будет прервана, все равно гормональный всплеск в организме уже произошел, и это плохо отразится на опухоли. Мы долго думали над этим и в конце концов решили: если произошло такое чудо, то ребенка мы оставим».

Малыш родился здоровым, но вот самой Кристине после родов стало намного хуже: опухоль дала метастазы. Тогда же она связалась с израильской клиникой, где ей объяснили, что только обследование обойдется в 8 тысяч евро, операция – в 30 тысяч. Впрочем, даже если бы у Кристины были такие средства, доехать до Израиля она бы уже не успела, ей срочно нужно было принимать химиотерапию. Два сеанса она уже прошла, их в Республиканском научном онкологическом центре ей смогли провести бесплатно. До возможной операции по удалению опухоли нужно пройти еще как минимум шесть, на них уже требуются средства, которых у Кристины нет. От продолжения этого курса она решила отказаться.

Мы считаем с ней расходы на ежемесячное лечение: сеанс химиотерапии – 2 тысячи сомони, «Эссенциале форте» для поддержания работы печени – 240 сомони, «Ликотин» для вывода токсинов – 44 сомони, «Лидрокат» для укрепления костей – 500 сомони, выходит 2784 сомони. Эту сумму Кристина должна платить каждый месяц, т.к. сеанс химиотерапии она получает каждые три недели.

Плюс к этому ежедневно необходимы инъекции противорвотного препарата (4 сомони за одну ампулу), обезболивающего средства (11 сомони за одну ампулу). Через каждые три сеанса химиотерапии ей нужно проходить компьютерную томографию – 340 сомони, а после всех сеансов «химии» еще и лучевую терапию – 700 сомони.

«Вообще-то я пробивная, только пробивать в наших больницах нечего, - объясняет она. – Никаких льгот, квот на лечение онкобольные в Таджикистане не имеют. Давить на жалость людей я не хочу, своих средств нет даже на химиотерапию, не говоря уже об операции, которую врачи обещают сделать. Что ж поделаешь? В больницах все люди плачут, а я нет – какой толк от моих слез? Да и по мне плакать толком будет некому: мама умерла от такой же болезни в 2012 году, так что я видела, как все это происходит».

Раковый корпус

ЕЖЕГОДНО Республиканскому онкологическому научному центру МЗСЗН РТ из бюджета выделяется порядка 400 тысяч сомони на таких пациентов. В год через этот центр проходит порядка 6,5 тысячи больных. Таким образом, на лечение одного пациента приходится 60 сомони. В принципе, эти цифры настолько красноречивы, что обсуждать проблемы, с которыми сталкиваются онкобольные в Таджикистане, дальше бессмысленно. Но директор центра Зафар ХУСЕЙНЗОДА объясняет, что на лечение идут средства не только из госбюджета, есть и другие источники, например гранты различных международных организаций, благотворительная помощь. Кроме того, в центре существует специальный счет, сформированный за счет средств, полученных за диагностику, из которого на лечение особо тяжелых пациентов могут выделить финансы. Да, за проведение диагностики в центре официально берут плату, впрочем, по словам З.Хусейнзода, не со всех.

«Для некоторых категорий граждан диагностика в центре бесплатная, это касается инвалидов, малоимущих граждан, участников ВОВ, пациентов старше 80 лет, сирот и других», - говорит он.

С тем, что 60 сомони в год на лечение одного онкобольного, мягко говоря, не хватает, З.Хусейнзода соглашается, но утверждает, что в центре все равно стараются помочь как можно большему количеству пациентов.

«Например, с недавнего времени все онкобольные с 4-й стадией рака обеспечиваются обезболивающими препаратами совершенно бесплатно, - говорит он. – Одна ампула таких препаратов в среднем стоит 5-6 сомони, а пациентам иногда в сутки требуется до пяти ампул, и длиться такая терапия может месяцами».

В центре функционируют две палаты паллиативной помощи, где инкурабельным (т.е. неизлечимым) пациентам предоставляют бесплатные обезболивающие препараты, а также выполняют ряд процедур, облегчающих их страдания. Кроме того, бесплатными обезболивающими препаратами обеспечена и палата в поликлиническом отделении центра.

Что касается тех пациентов, которые еще не дошли до 4-й стадии и должны принимать необходимое лечение, то, по словам З.Хусейнзода, на имеющиеся средства центр может предоставить один-два бесплатных сеанса химиотерапии, но, конечно, не всем - только особо нуждающимся.

«Ни одна страна в мире не может обеспечить бесплатное лечение онкобольных, потому что это заболевание требует огромных финансовых расходов, - говорит он. - За рубежом налажена система медицинского страхования, и большая часть пациентов с таким диагнозом лечится за счет средств, идущих из фондов страхования, которые формируются за счет застрахованных лиц. В Таджикистане, к сожалению, система страхования по объективным причинам пока не развита».

Кроме того, З. Хусейнзода говорит, что лечение онкологических больных во всем мире во многом зависит от благотворительности.

«Наш центр всесторонне поддерживается благотворительным фондом «Лона». Этот фонд возглавляет руководитель аппарата президента РТ Озода Эмомали Рахмон. Средства из него идут на покупку необходимых химиопрепаратов для детского отделения центра, более 90 процентов пациентов до 18 лет бесплатно получают химиопрепараты из этого фонда», - говорит З. Хусейнзода.  

Администратор фонда «Лона» Дилором ХАКИМОВА объясняет, что для получения химиопрепаратов родители пациентов детского отделения онкологии должны представить справку о сложном материальном положении, после чего препараты, назначенные врачами, выдаются совершенно бесплатно.

Заведующая детским отделением онкологии Мохира УМАРОВА подтвердила, что 90 процентов несовершеннолетних пациентов получают бесплатные химиопрепараты за счет средств этого фонда, на это только в 2015 году фондом была выделена 201 тысяча сомони.

Стоимость химиопрепаратов на сегодняшний день варьируется от 700 сомони до $5 тысяч за один сеанс. Последние относятся к новому поколению таргетных препаратов и в Таджикистан завозятся из-за рубежа только по индивидуальному заказу.

…Кристину все-таки удалось уговорить продолжить курс химиотерапии, и в центре обещали третий сеанс провести бесплатно. Найдут ли она и центр средства, чтобы продолжить бороться дальше, неизвестно, ведь свой положенный лимит от государства в 60 сомони она давно исчерпала.