Сумасшедший и бунтарский 2011 год приближается к концу. И это дает нам право сделать некоторые предварительные выводы…

В САМОМ начале года ничто не предвещало неординарного и непредвиденного. Все страны постсоветского пространства готовились к 20-летию своей национальной независимости и, параллельно, к аналогичной годовщине гибели огромной империи, оставившей колоссальную ностальгию у населения этой «шестой части суши» нашей планеты.

А в остальном мире, включая богатую Европу, обсуждали последствия мирового финансово-экономического кризиса, другими словами, все мысли человечества были обращены к прошлому - к далекому и недавнему.

Восток, Запад

Но тут, как гром среди ясного неба, по миру распространилось известие. Оно пришло с южных берегов Средиземного моря. В столице Туниса произошел инцидент – отчаявшийся продавец овощей Буазизи, сломленный жизненными невзгодами, поджег себя.

Мне кажется, что, уходя из жизни, он и не подозревал, что выступил в роли современного (живого) Прометея, с факелом в руках показывающего путь к свободе человечеству. По крайней мере, ее восточной окраине. Он зажег огонь негодования сложившейся в последнее столетие уродливой практикой, когда всенародно избранные лидеры ведут себя как потомственные монархи, узурпируя все ветви власти. В итоге всенародного гнева глава государства (Бен Али), выдающий себя за «отца нации», бежал из страны, не забыв захватить добрую часть национального бюджета…

Символично, что теперь одна из основных площадей этого государства, построенного на месте одного из самых амбициозных государств  древности - Карфагена, дерзнувшего бросить вызов самому Риму, носит имя продавца овощей.

Началась «арабская весна», которая распространилась и на «страну пирамид», где восседал «фараон XX века» (Муборак). Потом признаки гражданского неповиновения распространялись по всему исламскому центру и его Магрибу (Сирия, Йемен, Бахрейн, Иордания и т.д.). Эта вереница непредвиденных событий свидетельствует о том, что XXI век не потерпит долгожительства в политике (или наше столетие завершает эру политических долгожителей).

Среди многих факторов, приведших к противостоянию между властью и обществом, нас в данном случае волнует вопрос стремления к свободе. До сих пор во многих европоцентристских изданиях и публикациях неоднократно подчеркивалось, что тяга (или стремление) к свободе присуща, в основном, европейскому обществу, особенно его пролетариату. Даже великий Карл Маркс, в своем знаменитом «Капитале» раскрывающий закономерности смены общечеловеческих формаций в результате антагонизма соперничающих в обществе классов, не смог раскрыть природу восточных обществ и законов их функционирования, назвав их расплывчатым термином «азиатский способ производства». А его знаменитый оппонент Макс Вебер в своем известном труде «Протестантизм и дух капитализма», успех данной формации (капитализма и свободной экономики) напрямую связал с этой разновидностью западноевропейской религии.

«Арабская весна» явно доказала, что стремление к свободе является не прерогативой только одной европейской цивилизации, а величайшей общечеловеческой ценностью. Целый год в арабских странах идет борьба за раскрепощение человеческой воли от цепей долголетия правителей. Выход на площади представителей среднего класса (как на бунтующем Востоке, так и на неспокойном Западе), имеющих достаток и уверенность в завтрашнем дне, говорит о том, что планка требований к свободе поднялась по всему миру еще выше. Теперь новое поколение современного (постиндустриального) мира требует наряду с экономической свободой и политической раскрепощенности, смело отвергая дилемму «или-или».

Стабильны и счастливы те страны, где власть рассматривает целую нацию как «огромную семью» и старается все материальные блага общества и политические свободы, включая их неотъемлемую часть - право «избирать и быть избранным», поделить справедливо и честно. А в тех странах, в которых правители зациклились на своих биологических семьях и кланах, кому отправляются все материальные и духовные блага, порождают отчужденность по принципу «свой и чужой», наблюдается глубокий кризис или метастазы тлеющего общественного недовольства. Здесь социальное партнерство между властью и его гражданским обществом нарушается, и начинает накапливаться тот  заряд социального взрыва, который рано или поздно детонирует.

Россия и Центральная Азия

РЕАКЦИЯ на результаты выборов в суровой России еще раз показала и доказала универсальность тяги к свободе по всему миру. В холодные дни последнего месяца уходящего года россияне, среди которых также средний класс составлял не меньшинство, опровергли стереотип, что русские, мол, привыкшие к сильной руке со времен самодержавного  правления дома Романовых, будут и впредь безмолвствовать перед властными манипуляциями жесткого Путина. Пятидесятитысячный митинг в Москве требовал «равного отношения к себе», не желая революций и общественных катаклизмов, а только напомнив, что они не «бездушный скот» и они имеют голос, который украли во время выборов в пользу «партии воров и жуликов».

На первый взгляд в глаза на этих митингах бросаются несовместимые картинки - солидные дамы бальзаковского возраста, закутанные в дорогие меха и шубы, соседствуют с худощавыми студентами в дешевых куртках и бейсболках. Но самое главное, их всех объединяет одно требование - уважения к своей личности и достоинства. Россия в настоящее время стоит перед серьезной дилеммой: сохранение тандема или сохранение достоинства.

Вся странность или щекотливость ситуации в том, что в неспокойный год - от «арабской весны» до «русской оттепели» - народы Центральной Азии показали свое идиллическое спокойствие. Наш регион, как старый дервиш, смотрел на выступления многих народов мира и задавался внутренним вопросом: «Куда это все спешат, все равно, рано и поздно, все мы туда попадем!». Другими словами, у нас полное господство предопределенности судьбы, без малейшего признака веры в собственные инициативы и гражданскую позицию.

Невозмутимость региона очень важна не только для его народов, а, прежде всего,  для геополитических целей демократического мира, обеспечивающего свои войска всем необходимым через дорожную инфраструктуру (северный маршрут поставки грузов НАТО) этого региона. На первый взгляд, кажется, что мы стрелочники на запасном пути доставки грузов нашим партнерам по антитеррористической борьбе, однако более пристальный взгляд подсказывает, что мы находимся на запасном пути, в принципе, общечеловеческого прогресса…

Мы

ТЯГА к свободе простого таджика была и остается в сети устойчивых суфийских традиций («быть довольным»), которые перенаправляли его пытливый ум и глубокое созерцание не на поиск своего внутреннего «Я», а на поиск истинного создателя нашего миросоздания -  универсального абсолюта «ОН». Близость к нему, а порой единение с ним («вахдати вучуд»), то есть самоуничтожение собственного (ничтожного) «Я» ради прямого, непосредственного контакта с его личностью, являлось высшим стремлением и достижением всех великих и выдающихся наших мыслителей прошлого.

Непомерный взлет и глубокое проникновение мыслей наших славных предков достойны всяческих похвал, однако в индустриальном и постиндустриальном мире человеческое общество опирается, в первую очередь, на личную инициативу и гражданскую активность. Другими словами, эпоха романтизма безвозвратно ушла в прошлое, повсюду голый прагматизм или жесткий реализм.

Материализм и материальный фетишизм распространяется по всему миру - от христианского Запада до конфуцианского Китая и глубоко традиционной Индии. Суфийский ареал продолжает свою обособленную созерцательную жизнь в параллельном мире (довольствуясь одним горшком холодной воды и черствым кусочком лепешки), но необходимо заметить, что суфийские традиции без подлинно исламского лона выступают как… день без солнца, жизнь без стремлений, человек без мечты.

А стремление удержать людей в суфийских традициях в сугубо светских государствах (без истинного Бога) все равно что насилие над его чувствами и стремлениями, так как человеку не дается реальной возможности стремиться к божественному абсолюту или светлому будущему.  

А злоупотребление суфийскими традициями и ценностями в сугубо светских государствах может привести к грубому зомбированию общественного сознания, когда естественный черный цвет посредством государственных масс-медиа представляется обществу белым цветом, и люди без собственного мнения и позиции теряются в догадках от этого искусственного перемещения двух ярких, но контрастных цветов. А мудрых и неподкупных факихов для советов и душевного успокоения нет рядом, рядом только адвокаты-прагматики…

Призыв к довольству бедной беспросветной жизнью является убийственной попыткой отрешения целого народа от сопричастности всем достижениям человеческого прогресса и отбросит его на обочину мирового развития. А данное отставание может быть роковым для национальной перспективы.

В наших махаллях продолжаются жаркие дискуссии о пользе и вреде трудовой миграции, бороды, хиджаба, многоженства и длинной косы, тогда как остальной мир обсуждает открытие бозона Хиггса (в Большом адронном коллайдере), новых объектов галактики, достижения нанотехнологий и т.д. Реальная жизнь проходит мимо наших гор и рек, а в нашем (светском) раю жизнь идет своим чередом.

Единственное, что греет душу, это национальный флаг, развевающийся над остальными флагами мира и напоминающий всем, что на золотой середине Великого шелкового пути расположена горная страна с древним народом, ждущим своего часа возрождения.

Быть может, в новом году?