Власти не могут найти средства для установки видеокамер в следственных отделах, в местах лишения свободы, где нередки случаи применения пыток задержанных и осужденных, но зато с удвоенной энергией за короткий срок сумели установить их во всех крупных мечетях республики.

Что ищут силовые структуры среди тех, кто молится, и насколько их действия соответствуют требованиям главного закона государства?

Своим мнением по этому и другим вопросам деятельности мечетей поделился политолог, один из бывших лидеров народного движения «Растохез» Мирбобо Миррахим.

- В прошлое воскресенье мы с семьей решили посетить мечеть-усыпальницу Мавлоно Яъкуби Чархи на восточной окраине Душанбе, куда собирались давно. Припарковав свой автомобиль, примерно, в тридцати метрах от мечети, дальше пошли пешком. Наш визит длился не более получаса. На выходе мы наткнулись на две иномарки, преградившие путь. Я не выдержал и сделал замечание выходившему из машины мужчине:

- Неужели нельзя припарковать машину подальше от входа и освободить проход для прихожан?

- Если нужно, обходи, - недовольно пробурчал водитель «мерса» с неаккуратной бородкой и в тюбетейке.

Тут вспомнился случай весной прошлого года. Я проходил мимо строения № 19 - «Библейское общество Таджикистана», что напротив ресторана «Шанхай». Мое внимание привлекла белая «Тойота Ланд Крузер», которая на большой скорости подъехала к зданию и резко тормознула, преградив дорогу водителям и пешеходам. Из салона вышел молодой человек с бородой в христианской рясе.

Тогда произошла такая же ситуация. Водитель грозным тоном указывал обходить припаркованную на тротуаре машину. А на замечание и вовсе отреагировал вопросом: «Откуда ты приехал? Иди жалуйся, кому угодно, я не боюсь никого». Таким же тоном его поддержала и вышедшая из салона женщина европейской внешности. Оба без оглядки направились к воротам «Библейского общества»…

Затем я еще несколько раз заметил, как две «Тойоты» были постоянно припаркованы поперек тротуара у дома № 19 той самой улицы Истаравшан, создавая неудобства для пешеходов и водителей.

С просьбой разобраться с этим я обратился к сотруднику ГАИ, стоявшему на «мобильном» посту напротив дома № 21 по улице Истаравшан, даже показывал записи, сделанные на камеру телефона, но им ничего предпринято не было.

Такая же ситуация, а может, и хуже складывается практически на всех столичных улицах.

Давайте рассмотрим эту проблему в ином ракурсе.

Пятница. Все подступы к мечетям, расположенным на больших улицах, с обеих сторон заняты припаркованными вдоль улиц машинами, водители которых не заботятся, как будут проходить сквозь эту автомобильную толчею к мечетям прихожане или жители к своим домам. В связи с этим у меня возник вопрос: «А зачем власти решили установить камеры наблюдения внутри мечетей, а не вокруг них?»

Чтобы оградить пешеходов и других водителей от проблем скопления припаркованных, где попало, автомашин, будь-то проезжая часть или тротуар, лучше было, если бы те самые камеры устанавливали на внешней части тех самых мечетей, усыпальниц, церквей и молитвенных домов. Соответственно, убрать все посты ГАИ и предусматривать штрафы за нарушения.

Проблему парковок можно решить очень просто: выделить определенную территорию для этого во всех общественных местах, в том числе - и религиозных. А перед молитвой затрагивать тему культуры поведения наших многоуважаемых водителей-прихожан…

Теперь обратимся ко второму, но не менее, а может, и более важному вопросу.

Пусть простит меня Аллах, но после установки камер видеонаблюдения в мечетях я даже призадумался: а стоит ли после этого посещать ее.

Установка камер видеонаблюдения внутри мечетей, церквей и мест почитания, призванных непосредственно контролировать исполнение обрядов, обязательных религиозных предписаний, с правовой точки зрения, ограничивают конституционные права и свободы граждан.

Каждое действие имеет свою реакцию: количество прихожан со временем пойдет на убыль, потому что в любом случае его посещение будет запечатлено на камеру и в любое время может использовано против него же, и ни к чему хорошему это не приведет.

Если установленные камеры призваны производить тотальное слежение за прихожанами, то тут уместна поговорка: «Мечеть - не место для непристойностей».

Ведь, посещая места почитания и молитв, люди идут с благими намерениями. И за чем же будут наблюдать камеры? За телодвижениями молящихся? Власти не могут найти средства для установки видеокамер в следственных отделах, в местах лишения свободы, где нередки случаи пыток задержанных и осужденных, но зато с удвоенной энергией за короткий срок сумели установить их во всех крупных мечетях республики.

На сегодняшний день, если не ошибаюсь, в 365 мечетях, 51 из которых - в столице, установлены камеры видеонаблюдения. В скором времени достижения техники дойдут и до глубинки. Напрашивается вопрос: «Сколько на это уже затрачено и предстоит затратить средств и ради чего?» А зачем это делать в кишлаках, где каждый знает друг друга в лицо? Или в мечетях кто-либо пытался совершить теракт? Террорист не глуп, чтобы совершать свое злодеяние в мечети, когда на улицах можно бесконтрольно парковать, где попало, машины!

Если записи камер видеонаблюдения будут использоваться где-то, то ведь нужно получить согласие посетителя мечети, а их мнением никто не интересовался.

Неужели мусульманин согласен, когда он с мольбами обращается к Всевышнему, чтобы его фиксировала камера? Неужели улемы дали на это свое согласие, не задумываясь, соответствует ли это религиозным канонам? Плюс к этому, насколько соблюдаются конституционные права и свободы самих граждан, или терминология ст.1 Конституции «суверенное, демократическое, правовое, светское и унитарное государство» только для красного словца?

Возникает необходимость поинтересоваться у генерального прокурора Ш.Салимзода и председателя Конституционного суда М.Махмудова: почему наши конституционные права не обеспечиваются исполнительной властью?

Даже во времена коммунистического строя ни один человек или госорган не создавал препятствий для молитв внутри мечети, церкви и т.д. При беспартийной власти мечеть и церковь всячески защищали свои интересы. А что мы видим сейчас?

Еще одно нововведение, над которым нельзя не высказаться: почему имам-хатибу или иному свяшеннослужителю определена зарплата почти в 2 тыс. сомони из госбюджета (несмотря на все это, мечети имеют и доходы за счет пожертвований прихожан), а научные работники, учителя, врачи и дворники получают всего лишь 300-400 сомони?

По какой причине власти решили превратить религиозных деятелей в госработников? И если представителю мечети бюджетом предусматривается зарплата, то почему ее не представляют духовным представителям иных религий?

Хотелось бы поинтересоваться у совета улемов, что они ответят на вопрос: халал или харам получаемая имам-хатибами зарплата из народных средств, когда в нашей Конституции прописано, что наше государство является светским. Есть притча о том, как один набожный мусульманин узнал, что другой человек, далекий от ислама, продавал на рынке краденую пшеницу. Потом он ровно семь лет ел овсяные лепешки и воздерживался от пшеничного хлеба.

К слову хочу напомнить, что в том же Бухарском эмирате ни одному имам-хатибу или другому работнику мечети не предусматривалось жалование, а, напротив - из части доходов мечетей делались пожертвования и приношения.

Все подступы к мечетям, расположенным на больших улицах, с обеих сторон заняты припаркованными вдоль улиц машинами