Энергетические отношения в Центральной Азии были и остаются одним из камней преткновения между государствами после распада Советского Союза. Налаженная в советское время система взаимопоставок и взаимозачетов энергоресурсов в новых рыночных отношениях перестала действовать, и это привело к кризису сотрудничества в регионе, более того, к т.н. энергетическим войнам. В немалой степени она подогревалась политическими претензиями сторон, в частности, увязываясь с пограничными аспектами, распределением воды, транзитом грузов, подверженностью влияния Запада или исламских стран и т.п. Видимо, одной из причин слабости Организации Центрально-Азиатского Сотрудничества и было была слабость позиции участников в решении «гордиева узла» энергетики.

Эта тенденция усилилась в последние месяцы на фоне украино-российского газового конфликта, что ярко выразило зависимость одной страны от другой. Учитывая, что Узбекистан является одним из главных поставщиков газа в южные части Кыргызстана и Казахстана, а также в Таджикистан, то у соседей не могла не возникнуть мысль, что ценовая доктрина трансформируется в хорошую дубинку, благодаря которой Ташкент сумеет выбить хорошие политические уступки.

Ранее такие моменты проявлялись, особенно в периоды острых конфронтаций, возникавших между лидерами стран. В то же время, влившись в Евро-Азиатское экономическое сообщество, Узбекистан вынужден играть по новым правилам, и здесь политическим амбициям места нет. Ташкент стремится сохранить ровное лицо и объективность в сотрудничестве с соседями. И дело приобретает более или менее коммерческий, нежели политический характер.

Общеизвестно, что одной из проблем взаимозачетов является то обстоятельство, что между Узбекистаном, с одной стороны, и Кыргызстаном и Таджикистаном, с другой, существует схема бартерного обмена по газовому экспорту-импорту, что является экономически маловыгодным для предприятий-поставщиков, поскольку финансовые средства не оседают на их счетах в полном объеме.

Более того, существует сложный механизм оплаты, который увязывается с сотрудничеством совершенно в иных областях, например, летним водообеспечением Узбекистана из кыргызского Тохтогульского водохранилища, или транзитным грузооборотом железнодорожного сообщения через таджикскую территорию.

Более того, с Кыргызстаном зачет производился лишь на 50% в денежной сумме, остальная была или виртуальной (через услуги), или компенсировалась товарами, нужда в которой для НХК «Узбекнефтегаз» не была столь необходимой.

В течение последних трех лет эксперты предлагали перейти на полностью коммерческие условия контактов, что внесет более четкие очертания ответственности и прав сторон. В частности, узбекские поставщики продают газ по сниженным ценам в обмен на наличные, как это делается с казахстанскими клиентами; устраняется увязка экспорта газа с межправительственными соглашениями по ирригации (с Кыргызстаном) и по транспортному коридору (с Таджикистаном); возникают более долгосрочные контракты между поставщиками и потребителями, то есть хозяйствующими субъектами, минуя правительственные структуры.

Между тем, с 1 января 2006 г цена на природный газ, поставляемый Узбекистаном на экспорт в Россию, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан увеличился с $42 до $55 за 1 тыс. куб.м., то есть в 1,3 раза. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что энергетический дефицит, который явственно проступил в СНГ, способствовал такой динамике цен, но с другой стороны, возросли и технические издержки, в частности, до 40% возросла стоимость металлопроката, который является основой для изготовления труб и мировых цен на энергоносители.

Это вынудило узбекских поставщиков начать более жесткие и радикальные реформы в торговле сероводородными ресурсами. Частично эти направления нашли реализацию в конце 2005 года, когда акционерная компания «Узтрансгаз» (являющаяся структурой национальной холдинговой компании «Узбекнефтегаз») обязалась поставить в течение 2006 года в Кыргызстан 750 млн. куб.м. газа по цене $55 за 1 тыс. куб.м (что составляет сумму в $41,2 млн.), причем на условиях 100% предоплаты в размере планового поступления на каждый месяц (в среднем по $3,5 млн.).

Такой жесткий подход узбекскими экспертами объясняется тем, что партнеры-потребители постоянно нарушают условия оплаты. Стоит сказать, что в 2004 году из-за задолженности за потребленный газ, которая составила порядка $13 млн., узбекская сторона отказалась подписывать контракт. В связи с этим АО «Кыргызгаз» в течение 2004 г и первого полугодия 2005 года вынуждено было производить отбор газа из казахстанских объемов.

Однако в августе 2005 года была достигнута договоренность между сторонами, что позволило АК «Узтрансгаз» и АО «Кыргызгаз» подписать контракт на поставку природного газа в южные области Кыргызстана в объеме 103 млн. кубометров на условиях 100%-й предоплаты по цене $42 за 1 тыс. куб.м. (более $4,32 млн.)

Кыргызстан считается газозависящей страной, южная часть ее территории обеспечивается за счет поставок из Узбекистана, а северная — Казахстана. Потребности Кыргызстана в газе покрываются за счет АО «Казтрансгаз» по контракту с «Узтрансгазом» по транзиту (2 млрд. куб.м. для Казахстана и Кыргызстана). После андижанских событий появилась информация, что Ташкент перекрыл свои поставки в Кыргызстан, однако задвижки на трубе поставили казахстанцы, опасаясь несанкционированного отбора газа.

Поставки Казахстану в 2006 году должны составить 1,6 млрд. куб.м. газа ($88 млн.). Представитель «Узбекнефтегаза» подчеркнули, что в случае увеличения потребностей казахстанской стороны и при своевременной оплате, имеется возможность увеличения поставок. Этот газ будет использоваться как топливо для Жамбылской ГРЭС, обеспечивающей электроэнергией южные регионы Казахстана в зимний период.

Расширяется торговля Ташкента и с Душанбе. Так, достигнута договоренность между сторонами об увеличении Таджикистаном в 2006 году объема импорта природного газа из Узбекистана до 750 млн. куб.м. (в прошлом году этот объем достигал 650 млн. куб.м.). АК «Узтрансгаз» в последние годы осуществляет поставки природного газа в Таджикистан по смешенной схеме финансирования — порядка 60% объема поставляется в счет оплаты за транзит по трубопроводам через таджикскую территорию, остальная часть — по 100%-й предоплате.

По мнению экспертов Всемирного банка, для реализации своих «экспортных амбиций» в странах региона Узбекистану необходимо отказаться от бартерных контрактов с Кыргызстаном и Таджикистаном и прейти на коммерческие соглашения на основе долгосрочных контрактов. Они считают, что цена узбекского газа для Таджикистана составляла по бартерным контрактам в течение 1996-2003 г.г. от $40 до $63 за 1 тыс. куб.м.

Кстати, по причине низких цен на энергоносители, отсутствие финансовой дисциплины и эксплуатационной неэффективности квазифискальный дефицит в энергетической отрасли Узбекистана равнялся $2,4 млрд. В последние годы интерес к узбекским природным ресурсам проявляет Россия, и это напрямую увязывается с потеплением отношений между странами, а также защитой, которую оказывает Москва режиму Ислама Каримова.

Согласно статистическим данным НХК «Узбекнефтегаз», в 2005 году объем экспорта природного газа в Россию возрос на 14,5% до 8,15 млрд. куб.м., тогда как в 2004 году этот показатель равнялся 7,114 млрд. Известно, что торговля газом начались в мае 2003 года, составив 1,27 млрд. Именно с этого периода начались напряженные отношения Ташкента с Европой и США, а Россия подавала знаки на сближение позиций.

Более того, поставки на Украину были возможны только при эксплуатации трубопроводов «Газпрома», хотя данный рынок вызывал определенные опасения у узбекских поставщиков (январские события подтвердили эти прогнозы). С 2005 года начался «прорыв» российских инвестиций в газоперерабатывающий сектор Узбекистана, куда ожидаются вложения в размере $1,5 млрд., в частности в шесть новых месторождения газа и нефти.

На геологоразведочные работы на плато Устюрт на ближайшие годы выделено $260 млн., всего же на перспективу прогнозируется затратить около $400 млн. Естественно, эти суммы должны возвратиться, и они будут включены в ценовую сетку, которая для российских потребителей будет ниже, чем стоимость аналогичных российских поставок в Украину или Европу.

Таким образом, Москва берет на себя роль торгового коммутатора-распределителя между Центральной Азией и европейскими странами. 18 января 2006 года делегация «Газпрома» подписала с НХК «Узбекнефтегаз договор, по которому были определены новые цены на покупку газа, а также ставка его транзита по территории Узбекистана — это $1,1 за 1 тыс. куб.м. 100 км. (учитывая, что длина сети около 400 км, а размеры поставок в 2006 году определены в 9 млрд. куб.м., то сумма транзита достигает $40 млн., а сумма поставок — $495 млн.).

Состоявшаяся 20 января в Ташкенте встреча главы «Газпрома» Алексея Миллера и президента Узбекистана Ислама Каримова, а также с заместителем премьер-министра Уткиром Султановым и председателем правления «Узбекнефтегаза» Абдусаломом Азизовым свидетельствует о стратегических интересах двух сторон, основы которых были заложены в декабре 2002 года. Именно тогда вступило в силу соглашение, где предусматривались долгосрочные закупки узбекского газа на период 2003-2012 годы, участие «Газпрома» в проектах по добыче природного газа на территории Узбекистана на условиях СРП, а также сотрудничество в области развития газотранспортной инфраструктуры республики и транспортировки центрально-азиатского газа через территорию Узбекистана.

Возможно, российское влияние снимет напряженность в энергоотношениях между Центрально-Азиатскими странами, но при этом следует понимать, что появился новый игрок, который будет стремится контролировать ситуацию в регионе и получать, соответственно, свою выгоду, защищать свои интересы. И кто-то при этом будет влетать в трубу... газовую, конечно.

Вадим Ляганов (Ташкент)