У нас в редакции большое несчастье, такое большое, что нам сдавать номер газеты, а руки трясутся, и ничего не хочется делать. У нас умерла наш корректор – Неля Хайрутдинова, которая давным-давно работала с нами, но которой еще нет и 54 лет.

В августе должно было исполниться.

Неля обычно приходила на работу во вторник, где-то после обеда, торопиться было некуда – журналисты тексты пишут долго. Она потом засиживалась в редакции допоздна, уходила последней. Иногда мы с ней тоже сидели до упора, и тогда она каждого кормила.

Похоже, она специально для всех нас приносила какую-то еду, а потом невзначай раздавала, мол, хочешь есть? А у меня тут случайно пирожок завалялся, на - угощайся.

В этот вторник она не пришла. Сразу было понятно, что случилось что-то нехорошее, потому что Неля нас никогда за все эти годы не подводила, потому что быть такого не могло, чтобы тексты готовые, но не вычитаны, а Неля не поднимает трубку ни мобильного, ни домашнего телефона.

В среду мы уже просто к ней поехали домой, и соседи сообщили, что умерла вроде в пятницу, спохватились в выходные, в понедельник похоронили.

В пятницу Неля сидела в редакции допоздна, она всех проводила; сказала, что собирается уходить в отпуск, как обычно в августе, сетовала на то, что цены повышаются, собиралась в субботу за покупками.

Что печально, Неля была абсолютно одинока. Она осталась одна примерно полгода назад, когда умерла ее старенькая мама. Родственников - в Душанбе во всяком случае - у нее не было. Возможно, кто-то оставался в России. Но, как и всякий одинокий человек, Неля о себе не особенно много рассказывала, болтали мы с ней на отвлеченные темы, спорили иногда, но в душу она к себе никого не впускала.

Самая неприятная штука знаете в чем? В том, что у Нели дома могла быть крупная сумма денег. Потому что она у нас в редакции была главным кредитором, мы занимали у нее деньги постоянно, и она просто уточняла нужную сумму и приносила на следующий день. Банкам Неля не доверяла, поэтому деньги приносила из дома.

Она постоянно всем старалась помочь и я не помню, чтобы хоть раз она кому-то отказала в помощи.  

Видимо, когда эта помощь понадобилась уже ей самой, она ее не получила.

Я, конечно, совсем-совсем не верю в справедливость, но, кажется, для Нели это уже слишком.

Неля была очень гордой и независимой; в случае чего за себя постоять могла, и вообще - изо всех сил старалась держаться, как кремень. Худенькая – в чем душа держалась - она не боялась возвращаться домой очень поздними вечерами, домой не торопилась особенно последние полгода – не к кому было спешить.

Когда ее совсем старенькая мама серьезно заболела, и кто-то сказал Неле, мол, надо готовиться, она почти умоляюще ответила: «Пожалуйста, не говорите так»…

Что у нее случилось в жизни, почему она осталась в ней совсем одна, о чем она думала после смерти единственного близкого человека – мы уже никогда не узнаем. О том, что она тяжело переживала смерть матери, нам, конечно, было понятно.

Но что мы сделали? Сказали пару добрых слов, повздыхали и пошли своей дорогой.

Но что мы могли еще сделать? Наверное, теперь каждому придется об этом самому подумать...

Дорогая наша Неля, вы были очень-очень хорошим человеком, вы были такой порядочной, правильной, ответственной и честной, что черта с два сейчас таких найдешь!

И простите нас за то, что мы оказались настолько черствыми, что узнали о вашей смерти аж через пять дней. Хотя уже во вторник к обеду поняли, что с вами случилось что-то очень нехорошее…