В конце ноября в Душанбе состоялся «Первый форум по вопросам тюрем» организованный правительством Таджикистана совместно с экспертной организацией "Международная тюремная реформа» (PRI). Этот форум стал платформой для обсуждения реформы пенитенциарной системы Таджикистана.

Региональный представитель PRI Азамат Шамбилов в интервью «Азия-Плюс» рассказал о том, как обстоят дела с тюрьмами в Таджикистане и что нужно делать для исправления ситуации.

 

- Как долго вы занимаетесь вопросами реформы тюрем в Таджикистане?

- С небольшой поправкой - как глава Penal Reform International я не занимаюсь вопросами, я нахожу на них ответы, ищу эффективные инструменты, чтобы внедрить решения. PRI - это экспертная организация, которая занимается реформой тюремной системы во всём мире, и у которой есть консультативный статус в OOH ECO SOS и в Совете Европы.

С 2012 года мы стучались в двери тюремной системы Таджикистана. До недавнего времени это была самая закрытая для общественности и СМИ пенитенциарная система в Центральной Азии. Пять лет я, несмотря на разочарование от бесплодных попыток быть услышанным проводил переговоры и пытался начать изменения. И только в 2017 году ситуация стала меняться.

- Представители международных организаций жалуются, что их не пускают в наши тюрьмы. А вы смогли зайти?

- У меня есть основания считать, что эпоха закрытой тюремной системы в Таджикистане закончилась. Совсем недавно в стране прошёл первый пенитенциарный форум, движущей силой и главным инициатором которого было правительство страны.

Изменения начались в 2017 году, мы успели посетить некоторые тюрьмы, и изучили ситуацию в местах лишения свободы, начали реабилитационные и образовательные программы, подписали меморандум о сотрудничестве.

После бунта в худжантской колонии в ноябре 2018 года, несмотря на большую вероятность прекращения реформ, системные изменения вышли на новый уровень.

Сменилось руководство, и новый глава ГУИН Минюста Мансурджон Умаров сразу же после своего назначения заявил о готовности к проведению реформы. Но на первой встрече с ним мне пришлось выдержать настоящий экзамен. Разговор длился более трёх часов. Мы с генералом детально обсудили существующие проблемы в тюремной системе, и необходимость проведения полномасштабной реформы. Было очень много вопросов таких как: «Что ты имеешь в виду, когда говоришь реформы?», «Что это значит лично для тебя?».

В какой-то момент он бросил на стол огромную связку ключей: «Азамат, ты хотел посмотреть наши тюрьмы? Пожалуйста, смотри всё. И приказал: «Откройте Азамату двери всех тюрем, покажите всё как есть, даже самые старые учреждения».

Для меня, как для правозащитника - это доверие, которое дорого стоит.

 

«В СИЗО условия нечеловеческие, а тюрьмы неплохо управляются»

- В каких тюрьмах вы уже успели побывать, в каких нет?

- Мы были во многих тюрьмах, изучали все виды мест лишения свободы с самыми разными режимами. Пока не успел изучить тюрьмы в отдалённых регионах, но это дело ближайшего будущего.

- И как вы оцениваете состояние колоний? Являются ли правдой разговоры о том, что они переполнены? Какие в них бытовые условия?

- Тюрьмы и колонии переполнены во всех странах мира, на всех континентах. Переполненной тюремная камера считается, если она заполнена на 120 процентов. В прошлом году 77 стран сообщили о том, что в их тюрьмах камеры заполнены больше, чем на 120 процентов. В ряде государств они заполнены на 400 процентов.

Задача сократить тюремное население, и создать новую улучшенную тюремную инфраструктуру стоит не только перед Таджикистаном.

Да, некоторые тюрьмы Таджикистана переполнены, особенно следственные изоляторы, и это большая проблема. Чаще всего суды применяют водворение под стражу, как меру пресечения, хотя есть альтернативные санкции.

Вызывает вопрос сам факт неопределённо долгого заключения под стражей в условиях, которые можно назвать нечеловеческими. Здесь должны быть ограничения. Например, в голландских следственных изоляторах люди находятся максимум 14 дней. Это время, определённое законодательством для расследования преступления. Если следствие не укладывается в указанный срок, то суд может продлить срок расследования. Но в течение 107 дней судебный процесс должен начаться обязательно.

Всё это часть системы тюремного менеджмента, который сейчас начинает внедрять правительство Таджикистана.

А в тюрьмах Таджикистана, к моему удивлению, я увидел определённый порядок, который есть в Казахстане, Узбекистане, и в некоторых европейский странах.

Тюрьмы Таджикистана неплохо управляются. В них есть режим, есть нужное количество сотрудников.  Есть выделенные помещения для посещения семьи - своеобразная маленькая махалля, где есть несколько комнат,  с дверями, которые выходят в центр, где есть площадка для детей. Внутри  маленькая и большая кухня, а мы знаем, насколько в Азии важны ритуалы совместного приготовления еды. Это помогает семье быть вместе, поддерживать друг другу, чувствовать заботу.

Понятно, что большинство тюрем сильно устаревшие, построенные в советское время, с низкими бытовыми стандартами. Во всех странах Средней Азии всего лишь несколько колоний камерного типа содержания, остальные барачного типа, бывшие лагеря. Но я заметил, что с приходом нового руководителя появились новые объекты - строят комнаты, обновились душевые, строятся чайханы и совсем новые здания.

 

«Пыток сейчас нет»

- По вашему мнению, каковы причины бунтов в наших тюрьмах?

Есть официальная версия, что во всех случаях их организовывают заключённые, осуждённые за радикализм члены всевозможных террористических и экстремистских организаций. С другой стороны эксперты считают, что они лишь подталкивают людей к бунту, а истинная причина – ужасающие бытовые условия, социальная несправедливость в колониях и физические издевательства со стороны сотрудников колоний.

- Если есть система тюремного менеджмента, и вы проводите оценку рисков и потребностей заключенных, то наличие даже одного осуждённого за экстремизм будет маркировано высокой степенью риска для заключённых и сотрудников тюрем.

Отсутствие минимальных стандартов обращения с заключёнными - дополнительный риск, как бунтов, так и общественной безопасности в дальнейшем.     

Если говорить о рисках, связанных с содержанием заключённых, осуждённых за экстремизм, то нужно понимать, что у этих людей есть потенциал завербовать как сотрудников тюрем, так и заключённых, чтобы пополнить ряды организации. У них есть уникальные навыки управлять людьми и сетью ячеек и организаций.  

В Калифорнии один осуждённый за неделю завербовал более 40 человек, выбирая тех, кто скоро освобождается, чтобы они могли поддерживать тех, кто в тюрьме и вести работу в обществе. 

Для экстремистов заключённые отличная мишень. У них нет работы, жилья, разорваны социальные связи, примкнуть к группировкам означает автоматически решить большую часть своих проблем. Люди часто не знают, что их ждёт, не разбираются в тонкостях религии и в итоге становятся просто пушечным мясом для террористов.

Условия содержания пока не во всём отвечают минимальным стандартам обращения с заключёнными.

За последние 12 месяцев в Таджикистане произошли значительные изменения в финансировании тюремной системы, где особый акцент сделан на улучшение питании и условий содержания, обновляются жилищные пространства.

Что касается пыток и жестокости в таджикских тюрьмах, то могу дать однозначное заключение - пыток сейчас нет.

Сотрудники системы в Таджикистане отличаются своей человечностью. Думаю, это часть национального характера. Я не увидел в них жестокости и озлобленности, которая есть, к сожалению, у многих сотрудников пенитенциарной системы в пост-советских странах.

Сотрудники таджикских тюрем смогут стать отличными сотрудниками профессионально управляемых тюрем, службы пробации и самим стать агентами перемен. Кстати, тюремная реформа, например, в Великобритании во многом состоялась благодаря активной позиции сотрудников тюрем. В 70-х годах прошлого века тюремные служащие играли огромную роль в движении за тюремные реформы и за отмену смертной казни в Великобритании. Многие были в авангарде этого гражданского движения и угрожали уволиться с работы, если условия не изменятся. 

 

«Не всегда осуждённые за экстремизм социально опасны»

- Эксперты призывают власти отделить осуждённых по экстремистским статьям от других заключённых. Какое у вас на это видение? Поможет ли это? И в какой степени?

- Практика раздельного содержания осужденных за экстремизм применяется в Великобритании, Швеции, Норвегии, Казахстане, Кыргызстане. Эта схема позволяет, как минимум не допустить вербовку из числа осужденных.

Нужна системная трансформация, в которой есть и внедрение раздельного содержания для осужденных за экстремизм, и внедрение стандартов ООН по обращению с заключенными.

Ключевой компонент здесь – это оценка рисков и потребностей каждого заключенного, которая должна пересматриваться каждые полгода, и на основании которой должна составляться индивидуальная программа отбывания наказания и реабилитации.

Практика показывает, что далеко не всегда осуждённые за экстремизм являются социально опасными людьми, склонными к насилию. Многие молодые люди попадают в тюрьмы не только за распространение религиозной литературы, но и за лайки, репосты в Интернете, хранение печатных, аудио - и видеоматериалов, признанных экстремистскими.

Сначала суд, а потом тюремный персонал должны реально оценить риски и установить, какую роль играет тот или иной человек в террористической организации, и является ли он вообще членом такой организации? Если да, то важно знать, как он попал в организацию? Какие у него взгляды? Является ли он распространителем или наёмником?

Мы должны понимать, что молодой человек, который условно сел за «лайк» подвергается огромному риску, контактируя в тюрьме с опытными экстремистами, которые побывали в зонах боевых действий, имеют навыки вербовки. Всё это может стать школой молодого бойца, и выйдет он из заключения уже основательно подготовленным членом экстремисткой организации.

В тюрьмах должны быть созданы условия для максимального участия семьи и близких в жизни осужденных. Большинство осуждённых за экстремизм и терроризм теряют связь с семьей, им не разрешают свиданий, и это критично.

Чтобы человек вернулся в общество, у него должен быть круг поддержки, а семья должна участвовать в перевоспитании и возвращении осуждённого в общество.

 

«Нужно создать реабилитационный режим»

- Что необходимо исправить?

- Важно сконцентрироваться на том, где можно изменить ситуацию на системном уровне без особых финансовых затрат. Нужны изменения внутренних инструкций и алгоритмов работы системы, созданных ещё при Союзе. Все внутренние документы, инструкции должны соответствовать минимальным принципам обращения с заключёнными Нельсона Манделы.  

Нужно создать обучающие программы по подготовке сотрудников пенитенциарной системы, нужны программы ресоциализации (приспособление человека к жизни в новом сообществе, - ред.) для экс-заключённых. Важно, чтобы все инициативы ГУИУН были поддержаны правительством.

Традиционная система все усилия направляла на то, чтобы запереть правонарушителей в тюрьмах и надеяться, что после освобождения они больше не совершат преступлений. Но практика показала, что это не работает. Сегодня мы можем направить все наши усилия на создание реабилитационного режима, который приготовит их к другой жизни после освобождения.

- Что готовы делать руководство ГУИУН для исправления ситуации в тюрьмах?

- На мой взгляд, сделано самое важное - правительство инициировало масштабную реформу, с акцентом на социальную составляющую исполнения наказаний, институт пробации и альтернативные виды наказаний, не связанные с лишением свободы.

Важно помнить, что тюремная система Таджикистана была очень закрытой, и никто из международных организаций и местных неправительственных организаций не имели доступ в исправительные учреждения на протяжении 15 лет.

К концу прошлого года произошло невозможное. Важно отметить всю серьезность намерения правительства республики в проведении системных изменений в пенитенциарной системе. Ведь такой серьёзный подход существует не во всех странах Центральной Азии,  только Казахстан проводит серьёзные изменения уголовного законодательства и практические изменения в управлении тюрьмами.

В течение этого года были проведены ряд важных мероприятий в реформировании пенитенциарной системы. Во-первых, на уровне правительства была создана рабочая группа по внесению изменений и дополнений в существующий уголовно-исполнительный кодекс (так называемый тюремный кодекс). Группа включает в себя представителей всех госорганов взаимодействующих с ГУИУН, академиков в области уголовного правосудия, сотрудников управления.

Во-вторых, сейчас тщательно изучается вопрос о внедрении альтернативных мер не связанных с лишением, одним из них является создание службы пробации.

В-третьих, сейчас функционирует внутренняя рабочая группа ГУИУН по усовершенствованию внутренних правил распорядка, которые не обновлялись долгие годы.

Новый руководитель управления активно работает с основными сторонами системы уголовного правосудия - это Верховный суд, Генеральная прокуратура, Министерство внутренних дел, где проводится совместная работа по внедрению системных изменений в практику отправления правосудия.

Если сейчас суды больше всего используют меры пересечения в виде водворение под стражу, то уже предлагаются альтернативные санкции, что сильно поможет разгрузить следственные изоляторы и облегчит работу пенитенциарной системы. Очень важно всем международным и неправительственным организациям вовлекаться в процесс реформирования уголовно-исполнительной системы Таджикистана, где происходят серьёзные изменения.

Зимой с нами теплее в  Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 45 45.