Работодатели месяцами не выплачивают им заработную плату и принуждают работать в бесчеловечных условиях. Однако предотвращением такой эксплуатации не готовы заниматься ни российские, ни таджикские власти – бороться за свои права мигрантам приходится на свой страх и риск.

Таджикистан – страна, во многом зависимая от своих трудовых мигрантов. Отправляясь на работу в другие страны, чернорабочие мигранты – от уборщиков до строителей – поддерживают экономику страны путем денежных переводов своим семьям.

По данным Всемирного банка, доля трудовых мигрантов составляет 10-12% от общей численности населения Таджикистана (около 8,4 миллионов) и 20-25% от числа трудоспособного населения (в возрасте от 18 до 40 лет), то есть каждый четвертый.

В возрасте до 30 лет работу за пределами страны ищут около 40% таджикистанцев (почти каждый второй).

Из них на территории России находятся около одного миллиона человек, то есть каждый восьмой гражданин страны.

Легализация в новой стране стоит дорого, и многие трудовые мигранты ищут дешевую альтернативу, тем самым подвергая себя риску оказаться жертвами современных форм рабства. oDR попытался разобраться в том, как обычный рабочий может оказаться в руках эксплуататоров.

 

«Если люди работают нелегально сотнями, это не должно оставаться незамеченным»

«Работодатель пользуется отсутствием договоров. Отсюда и начинаются и нарушения прав мигранта, связанные с невыплатами зарплаты, и факты трудового рабства», – убежден юрист Дмитрий Михайлов, руководитель Региональной общественной организации "Интеграционный центр "Миграция и Закон"".

Михайлов считает, что необходимо ужесточить контроль над российским бизнесом, зазывающим иностранных граждан в Россию, и привлекать работодателей не только к административной, но и к уголовной ответственности.

С мнением Михайлова согласна и заместитель председателя комитета "Гражданское содействие" Анастасия Денисова:

"Государство не предъявляет претензии к работодателю, все вопросы будут к мигранту, который пребывает в России нелегально. Если люди работают нелегально сотнями, это не должно оставаться незамеченным".

Однако проблемами мигрантов не хочет заниматься не только принимающая сторона, но и их собственная родина. В июне этого года oDR письменно обратились к главе Минтруда, миграции и занятости населения Таджикистана с просьбой дать нам интервью и подробно рассказать о проблеме таджикских мигрантов во время пандемии Covid-19, а также узнать о проводимой работе и перспективных планах на будущее.

Поначалу интервью хотел дать заместитель министра, потом запрос переадресовали на начальника управления миграции. Но ни один из этих чиновников так и не выделил время на общение с журналистом.

 

Путь в рабство: первые шаги

Путь в нелегальную трудовую миграцию начинается с найма – то есть с деятельности так называемых частных агентств занятости (ЧАЗ), существующих во всех странах Средней Азии. Такие агентства предлагают работодателям в России персонал, не интересуясь, будет ли работа их подопечных оформлена легально. Власти страны при этом не контролируют соблюдение работодателем прав мигранта на протяжении всего срока контракта.

Большая часть частных агентств занятости, занимающихся трудоустройством граждан за рубежом, сосредоточена в Согдийской области. Согласно информации управления миграционной службы Минтруда и занятости населения Таджикистана, в Худжанде функционируют два ЧАЗа. oDR попытались найти их, но это оказалось непросто. Один из указанных адресов – дом № 7а по улице И.Сомони – попросту не существует.

По другому адресу на ул. М.Танбури расположен не ЧАЗ, а представительство консульской службы таджикского МИДа.

Когда мы решили связаться с ЧАЗами по телефону, в обоих нас попросили позвонить по одному и тому же номеру и записаться для беседы. Однако, когда мы пришли в указанное место и время, нам сказали, что работа сезонная и сейчас мигранты уже возвращаются домой.

"Более приемлемые варианты работы будут весной. Приходите в марте, найдем", – заявил наш собеседник.

Своим недоверчивым тоном он дал понять, что намерение корреспондента oDR выехать в трудовую миграцию вызывает у него серьезные сомнения.

Проблемами мигрантов не хочет заниматься не только принимающая сторона, но и их собственная родина

Однако в Худжанде нам удалось встретиться с мигрантами, которым удалось трудоустроиться через ЧАЗы. По словам одного из них, жителя Худжанда, который назвался Абдулахадом, ЧАЗы находят работу, но никаких договоров с работником не заключают, поскольку сами трудовые мигранты иногда не соглашаются на документально заверенный договор из-за лишних 1000 сомони (около 90 долларов), которые ЧАЗы требуют за подобные услуги.

По словам рекрутеров, они не только находят работу, но и предоставляют и транспортные услуги – автобус до городов РФ или минивэны до казахской границы. В Худжанде существует пять точек отправки автобусов и минивэнов как в города России, так и до пересадочных пунктов на кыргызской, казахской и российской границ.

Мигранты из других регионов выезжают в Россию только самолетами через аэропорты в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе и поездом из столицы.

Абдулахад рассказал oDR, как в 2020 году приехал в Россию, но не смог найти работу:

"Тогда еще только-только ходили слухи о том, что коронавирус распространяется по всему миру, и я подумал, что чем раньше я поеду, тем лучше будет. Так что в январе 2020 года я купил билет через Самарканд и уехал в Москву. Думал, что будет легко, но оказалось, что все, что я делал для переезда в РФ, было бесполезным из-за введения карантинных условий в стране. Хоть они и были краткосрочными, но для безработного таджика это было сущим адом".

Абдулахад отметил, что за время пребывания он даже не смог устроиться таксистом, чтобы покрыть свои ежедневные расходы.

Сам Абдулахад не был обманут работодателями, но был свидетелем того, как несколько его соотечественников из Куляба, не говорившие по-русски, были заперты работодателями в подвале земельного участка, а выдворяли их оттуда только для ремонта дома. Они выбрались и нашли своих знакомых, с которыми Абдулахад работал временным грузчиком.

Еще один из выезжающих, Абдулло, сказал, что едет с товарищем на заработки в Россию, но пока они не знают, где будут работать: "Мы обговорили варианты трудоустройства с посредником. Он сказал, что на стройке в сезон можно будет заработать неплохо".

Абдулло рассказал oDR, что агентство, которому он заплатил, отправит его до Екатеринбурга, и что его ждут там подрядчики, с которыми он и его знакомый в дальнейшем будут работать.

"Пока мы были на связи с подрядчиком из Екатеринбурга, не было ни одного дня, чтобы он не отвечал на наши вопросы. Надеюсь по прибытии будет так же, и никто не исчезнет в последний момент. А ведь рабочих кидают на деньги не только сотрудники ЧАЗов, но и подрядчики, которые попусту обнадеживают людей", – говорит Абдулло.

 

Кому как повезет

Поскольку наш эксперимент с попыткой попасть в трудовое рабство через ЧАЗ оказался неудачным, мы попытались связаться с мигрантами, которые оказались в трудовом рабстве сами.

Мирзо Азимов из Нурека говорит, что пятнадцать лет выезжает в сезонную трудовую миграцию в Москву. В последний раз он трудоустроился в подмосковном Воскресенске через посредника, которого нашли земляки. Бригаде, в которой работал Мирзо, выдавали деньги только на питание, и он до сих пор надеется получить заработанные деньги.

"Здесь уже как повезет, – говорит наш собеседник. – Ведь мы полетели в Москву на самолете. Я сам лично был в долгах, поскольку перед поездкой у меня не было даже денег на транспорт, и, взяв их у родственников, я полетел туда в 2018 году, а вернулся только тогда, когда нас депортировали. Я занимаюсь черной работой, которая бьет по здоровью, потому что мне нужно кормить, обувать и финансово поддерживать своих детей. Нашим работодателям этого не понять, как и нашим родственникам, которые звонят и спрашивают могу ли я отправить им деньги".

"Я занимаюсь черной работой, которая бьет по здоровью, потому что мне нужно кормить, обувать и финансово поддерживать своих детей"

Выполняя тяжелую физическую работу, мигранты попадают не только в рабские условия, но и могут оказаться оклеветанными работодателем.

Одна из таких историй произошла с Анваром Имомзода. Через посредника, тоже выходца из Таджикистана, он приехал в Россию. Трудоустроился на строительстве частной дачи в Мособласти у некого Анатолия Акимовича (фамилию своего работодателя Анвар не знает). Там, на стройке, он жил и работал ровно один год, получив лишь небольшую часть денег. Напарники не выстояли, бросили и уехали. Анвар несколько раз пытался самостоятельно уговорить работодателя выплатить положенные ему деньги – с его слов, это около 120 тысяч рублей (2 тысячи долларов).

После очередного звонка Анатолий Акимович пригласил Анвара домой, якобы для выдачи зарплаты – но на самом деле, чтобы избавиться от "назойливого" мигранта. Когда Анвар зашел в дом, его поджидал полицейский: его обвинили в краже и доставили в участок. Мигранту помогли знакомые и вызволили его из полиции.

История Анвара, увы, типична: по словам координатора проекта помощи трудовым мигрантам комитета "Гражданское содействие" Варвары Третьяк, большинство мигрантов не знают своих прав в чужой стране.

"Зачастую мигрант не может указать ни фамилии, ни адреса посредника-земляка – ни в России, ни у себя на родине, ни конкретного места работы и работодателя. Они указывают какие-то имена, возможно даже вымышленные, по которым найти посредника практически невозможно", – говорит Третьяк.

При этом, по словам Третьяк, сотни тысяч человек в России находятся именно в рабстве: помимо трудового рабства, существует также и принудительный труд в тюрьмах, принуждение к браку, принуждение к занятию проституцией и попрошайничеству.

Как правило, трудовых мигрантов обманывают работодатели-частники. Но от произвола на государственных объектах мигранты тоже не застрахованы. Например, летом 2017 года правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) опубликовала доклад, в котором сообщила о систематических нарушениях прав рабочих, в том числе мигрантов из Таджикистана, строивших в России спортивные объекты к футбольному Чемпионату мира–2018.

По данным HRW, рабочим на этих объектах задерживали зарплату на несколько месяцев или вовсе не платили. Суммарно на всех объектах ЧМ-2018 мигрантам-строителям не выплачено более 8 миллионов долларов. С ними не были заключены трудовые договора; строители при этом работали при экстремально низких температурах, что чревато травмами и нарушением работоспособности.

В докладе отмечается, что в ходе строительства объектов для ЧМ-2018 погибли 17 рабочих.

Правозащитники указывают, что строителям регулярно угрожали увольнением и депортацией из страны. В докладе подчеркивается, что правительство России не приложило усилий, чтобы контролировать и сдерживать злоупотребления в строительном секторе и привлекать работодателей к ответственности.

 

"Вместо того, чтобы вернуться домой с деньгами, я, наоборот, влез в долги"

Как показывает практика, даже наличие трудового договора не всегда гарантирует трудовым мигрантам обещанную оплату.

Варвара Третьяк привела такой случай: бригада из девяти трудовых мигрантов работала в компании "СК Инвест Строй" на строительстве элитного жилого комплекса в Москве у станции метро Фрунзенская. Все рабочие были оформлены на работу официально, по трудовым соглашениям.

К тому моменту, как трудовые мигранты обратились в комитет "Гражданское содействие", у них не было средств на существование, даже на еду. Комитет оказал им материальную помощь, нанял адвоката.

"Позднее районный суд Москвы полностью удовлетворил требования заявителей и обязал компанию "СК Инвест Строй" выплатить рабочим не только задолженность по заработной плате, но и компенсировать нанесенный им моральный вред. Общая сумма выплат рабочим составила около 1 миллиона рублей ( 17 тысяч долларов), – говорит Третьяк. – На судебном заседании судья заявила, что таких дел много и представители фирм-ответчиков редко приходят на судебные заседания, а потом выясняется, что фирма выполнила весь объем работ и ликвидировалась, так что взыскать задолженность уже не с кого. Так произошло и в этом случае. Рабочих признали "жертвами современных форм рабства"".

Чтобы прояснить ситуацию, мы попытались самостоятельно найти те самые "Садовые кварталы" по улице Ефремова, 12. Это был уже построенный элитный жилой комплекс. Получить какую-либо информацию там не удалось. На здании был указан адрес офиса продаж: улица Доватора, 2. Через один квартал мы нашли и его. Но и там были только риэлторы, которые не знают, кто строил этот комплекс и как найти застройщиков.

Нам удалось встретиться с одним из мигрантов из той бригады строителей "Садовых кварталов". Им оказался 25-летний Джобир Файзиев из Худжанда, который до сих пор надеется получить заработанные деньги.

"Сложно было. Мы закончили строительство в 2019 году, а в 2020 нас всех уволили, не объяснив ничего. Вместо того, чтобы вернуться домой с деньгами, я, наоборот, влез в долги, чтобы попасть домой, – говорит Джобир.

Но в большинстве случаев наличие договора все же помогает решить проблему с невыплатами кровно заработанных денег. Как рассказал трудовой мигрант из Хатлонской области Косим, заключение договора пошло ему на пользу:

"Знание языка дает преимущество в понимании системы трудоустройства. Если у вас есть договор, то строительная компания прилежно каждый месяц без задержек платит за сделанную работу. Проблема мигрантов из нашей страны не только в том, что они не знают языка, но и в том, что они доверяют словам первого встречного или знакомого, который и загоняют их в трудовое рабство".

Пресс-секретарь представительства Минтруда, миграции и занятости населения РТ в РФ Иброхим Ахмадов в интервью oDR заявил, что мигранты обращаются за помощью в решении проблем невыплаты зарплат не только в различные правозащитные организации, но и в это представительство.

"По итогам 2019 года при содействии нашего представительства были решены вопросы с выплатой 53 миллионов рублей (902,5 тысяч долларов) задолженностей по зарплатам мигрантов, которые обратились непосредственно к нам, – говорит Ахмадов. – По итогам девяти месяцев 2020 года при содействии представительства мигрантам удалось получить задолженность по зарплатам в размере более 24 миллионов рублей (около 412 тысяч долларов)".

 

"Брат, я очень сильно устал!"

Трудовые мигранты, попадая в рабство, пытаются самостоятельно отстоять свои права и обращаются к правозащитникам. Но не всегда им хватает сил идти до конца. Одну из таких историй 20-летнего Озода нам рассказал юрист Дмитрий Михайлов.

По его словам, Озод работал в кондитерском цеху, жил там же, у него не было возможности выходить за пределы цеха. Работодатель не платил ему зарплаты на протяжении более чем девяти месяцев, давал лишь мизерную сумму на питание.

Озод обратился к правозащитникам, чтобы те помогли ему получить заработанные деньги в размере свыше 200 тысяч рублей. Работодатель после переговоров перевел первоначальную сумму в 40 тысяч рублей.

Получив эти деньги, Озод купил билет на родину и не стал дожидаться дальнейшего развития ситуации. Уехал, сказав лишь: "Брат, я очень сильно устал!". Своего адреса на родине Озод правозащитникам не сообщил, поэтому oDR не смог его найти.

Правозащитники уверены, что нарушение прав мигрантов может привести к росту экстремистских настроений среди них и считают необходимым отделение миграционной сферы от правоохранительной функции. Более подробные комментарии по вопросам нарушения прав трудовых мигрантов мы попытались получить в миграционном подразделении МВД России, а также через письменный запрос в МВД Таджикистана, но ответа не последовало.

Обещание выплатить зарплату длится месяцами, годами.

Зампредседателя комитета "Гражданское содействие" Анастасия Денисова говорит, что большая часть обращений трудовых мигрантов из Центральной Азии связана с невыплатой заработной платы:

"Самое распространенное – это "мягкий", как мы его называем, вариант принудительного труда, когда обещание выплатить зарплату длится месяцами, годами, и человек не может уйти в надежде, что ему когда-то выплатят деньги и он сможет уехать домой. И этот способ удержания на рабочем месте тоже является одной из форм современного рабства. Привлечь к ответственности кого-то, даже при самых вопиющих случаях рабства, практически невозможно".

"Например, случай в Гольяново, над которым мы бьемся уже давно, и был даже "юбилейный" пятый год. У нас есть уже десятый отказ в возбуждении уголовного дела, несмотря на предоставление аудио- и видеоматериалов, которые никто не хочет изучать. А в делах меньшего масштаба, с посредниками и обманутыми мигрантами, это вообще нереалистично".

"Если обратиться к официальной статистике, то в 2019 году на территории России было возбуждено 225 уголовных дел по статье "невыплата заработной платы", – говорит Дмитрий Михайлов. – Это означает, что почти невозможно доказать факт работы трудового мигранта, если нет актов выполненных работ и договоров с работодателем. Остается только основываться на свидетельских показаниях, но на практике это малоэффективно. И 225 уголовных дел при такой большой проблеме – это мизер".

При этом правозащитники и сами сталкиваются с произволом и преследованиями.

25 сентября в Россию не пустили известную правозащитницу, бесплатного юриста для мигрантов, руководителя правозащитной организации "Тонг Жахони" ("Утро мира") Валентину Чупик. У нее отобрали удостоверение беженца и закрыли въезд в страну на 30 лет — до 2051 года.

Сама Валентина в интервью узбекской службе Азаттык назвала две версии того, почему у нее могли отобрать документы: официальную и названную ей полицейскими в личной беседе.

Первая написана в протоколе, где сказано, что Чупик лишили статуса беженца якобы за то, что она предоставила заведомо ложную информацию о себе или фальшивые документы.

"Те, кто меня знает, понимают, что я такой правдоруб тошнотворный, ни одного секрета в жизни не имею и ненавижу фальшивые документы. Так что вот это, что указано в бумажке — это просто бред, — говорит Валентина. — А то, что мне озвучили — это то, что я слишком активно говорила о системной коррупции МВД и слишком много подавала жалоб на задержание мигрантов. И что все полицейские Москвы и Петербурга на меня жаловались, поэтому меня лишили статуса беженца".

 

Идеальный рабочий для капиталистической экономики

Таджикский трудовой мигрант может стать жертвой преступлений и противоправных действий не только из-за отсутствия профподготовки, незнания законов и русского языка.

Эксперт в области миграции Малика Баховадинова говорит, что труд мигранта сам по себе зачастую не защищен по сравнению с трудом гражданина страны, скажем, той же России:

"Мигрант менее защищен законодательством, его можно с легкостью нанять или уволить, и он идеально подходит для условий капиталистической экономики. Тем не менее, действительно, именно таджикские трудовые мигранты, а также члены их семей зачастую подвергаются наибольшему давлению – и не только работодателями в России. Уверена, вы помните дело летчиков", – говорит Баховатдинова.

Большую роль играют также и геополитические факторы, и слабость защиты трудовых мигрантов на политическом уровне.

"Россию часто воспринимают как страну, поддерживающую экономику Таджикистана. При этом, к сожалению, забывается, что именно Таджикистан и другие страны растят и подготавливают рабочую силу для нее. Именно из-за такой постановки миграционной проблемы и возникает ситуация, когда зачастую наши госслужащие достаточно пассивно выполняют свои обязательства по защите своих граждан. Случай с гибелью малыша Умарали Назарова – прямое тому доказательство", – говорит эксперт.

Мигрант менее защищен законодательством, его можно с легкостью нанять или уволить, и он идеально подходит для условий капиталистической экономики

Анастасия Денисова уверена, что миграционные власти Таджикистана должны заранее и доступно оповещать мигрантов об определенных новшествах миграционного законодательства России. По словам Денисовой, если поступает жалоба от гражданина Таджикистана о привлечении к принудительному труду, то должна идти речь о возбуждении уголовных дел в Таджикистане, и это давало бы какую-то надежду на решение по делу.

Раззак Латипов, выходец из Таджикистана, ныне начальник партии комплексных геологических работ АО "Геоцентр-Москва" считает, что необходимо организовать краткосрочные курсы подготовки мигрантов: обучение языку, основам права, профессии, культуры, правилам поведения.

Не менее важна и консульская поддержка в судах при рассмотрении сложных уголовных дел, где неправомерно обвиняют мигрантов в различных преступлениях.

Правозащитники говорят об этом, освещают в СМИ, но присутствие представителя миграционной службы, консульства или посольства, или даже обращение с письмом в суд всегда играет положительную роль в дальнейшем рассмотрении дела судом.

Кроме того, консульские услуги для граждан Таджикистана должны быть более доступными. В России, наряду с посольством Таджикистана в Москве, работают и четыре генконсульства в регионах: в Петербурге, Новосибирске, Уфе и Екатеринбурге. Они предоставляют гражданам Таджикистана в России определенные платные госуслуги: например, замена и продление паспорта, получение виз, выдача различных справок.

Правозащитники как в России, так и в Таджикистане утверждают, что миграционные правила и порядки должны соблюдаться всеми сторонами. Мигрант должен легализоваться и заключать трудовые договора с работодателем, которые тоже несут ответственность за соблюдение всех прав своих работников.

Однако среднестатистический мигрант из Таджикистана, который не знает своих прав, оказывается в эксплуатации, какими бы ни были формальные договоренности между странами.

Граждане Таджикистана, надеясь найти выход из экономического кризиса, продолжают приезжать в Российскую Федерацию, чтобы содержать оставшуюся на родине семью. Таджикского работягу не останавливает ни экономический кризис, ни вероятность оказаться в рабских условиях у недобросовестного российского работодателя.

Читайте нас в  Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото для Asia-Plus присылайте на Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.