И наяву…

Весь день Залётский проходил сам не свой. Он старался лишний раз не выходить из камеры. Но даже в своей крепости, ставшей такой ненадежной, Джек беспокойно ерзал и постоянно озирался на дверь. Ему казалось, что вот-вот в камеру зайдет Хамза и с улыбкой скажет «салом Амир Джон». При этом в ушах гремел издевательский хохот из вчерашнего ночного кошмара.

Конечно, можно было пытаться спрятаться от Хамзы во дворе изолятора. Но Джек не хотел объясняться с охранниками о том, почему злополучная пачка сигарет не дошла до адресата.

Однако в жизни, как обычно, все случилось намного прозаичнее. И, забегая вперед, скажем, действительность была намного страшнее.

Хамза к Джеку так и не явился. Зато вечером в камеру, сразу после прогулки, вбежал Азиз. Он сиял.

- Джон, что не вышел?

- Что-то плохо мне, может, съел что-то не то, - промямлил Джек.

Впрочем, он почти не врал. Его действительно подташнивало, и, может быть, у него даже повысилась температура.

Азиз с тревогой посмотрел на него. Он присел на кровать

- Сейчас не время болеть. Хамза сейчас мне такие вещи рассказал, - свистящим шепотом, оглядываясь на дверь, также как недавно это делал Джек, шептал Азиз.

Залётский вздрогнул при   упоминании ненавистного имени. Его последние надежды растаяли на глазах: Хамза не болен, жив и здоров, не переведен в другую зону, и даже не подвергнут скоропостижной амнистии!

- Хамза рассказал мне суть плана. Но, ты наверняка его знаешь.

…

- Как, я понял, нам придется их убить?

- Да, конечно.

Джек был шокирован спокойствием Азиза. Его сокамерник не испытывал никаких душевных мук перед убийством человека.

- Никто из них не успеет ничего сделать. Хамза передаст нам отвертку и нож. Ты возьмешь на себя Мансура, а я Азима. Бей точно в сердце или в горло. Постарайся убить с одного удара, - уточнял план Азиз.  

Впрочем, космонавт не был особенно удивлен. За время совместного проживания Джек успел подружиться с Азизом и хорошо изучить его характер. Его всегда поражало сочетание таких качеств в Азизе: почти детская непосредственность, даже незлобивость и при этом почти полное непонимание добра и зла.

Сейчас Азиз дружит с ним, но переменится ветер или настроение и он также спокойно всадит нож и самому Джеку. Рука не дрогнет, не промахнется!   

- Нам надо поспать. Нас ждет тяжелый путь, - Азиз пошел к своей постели.

Джек долго ворочался. Был момент, когда он даже хотел пойти к охранникам, рассказать все. Он поднялся, Азиз беззаботно похрапывал. Но Джек не пошел…

Просто он хорошо знал, как поступают с доносчиками в камерах.

В какой-то момент голова просто не выдержала, и Джек забылся беспокойным сном.

Проснулся он от толчка в бок.

- Пойдем, Джон, уже пора, - Хасан протягивал нож.

Сердце Джека упало куда-то очень глубоко.

Его ждал выбор между убийством человека или изменой.

 

Свобода

Они бежали в темноте по сырой земле, временами поскальзываясь и падая. Накрапывал дождь, темное небо затянуло мгла.

Но, Сулейман, их новый товарищ, был этим только доволен.

- В такую погоду вертолеты не смогут нас искать. Дай бог, чтобы утром тоже так было.

Джек с наслаждением вдыхал свежий воздух. Все получилось как нельзя лучше. Он не стал убийцей. И ему удалось выжить.

Ему повезло: его роль в организации побега была более чем скромна. Джек, всего лишь отвлек внимание охранников. Азиз сам расправился с ними без особых проблем: никто не успел даже пикнуть.

Джек вздрогнул от воспоминания: два бездыханных тела в луже крови. Одному Азиз нанес удар прямо в сонную артерию.  

После этого они прошлись по камерам и выпустили всех заключенных.

Но, бежать согласились не все.

Выйти из изолятора им также удалось без особого шума. Они залезли в несколько машин, которые находились во дворе и выехали. Джеку, Азизу и Сулейману досталось то самое потрепанное авто, на котором Джека недавно возили в суд.

…

Выезжали поодиночке в разные стороны, даже не попрощавшись друг с другом. Где-то на окраине города машина встала. Им пришлось позаимствовать авто у припозднившегося горожанина. Впрочем едва только они выехали за город, они бросили машину в какой-то роще.

Джека удивило, скорее приятно, что во время побега он не увидел Хамзу. Было конечно странно, что самый главный организатор побега ушел в глубокую тень.

Но, Джек выбросил это из головы. Хамза ему не был нужен ни в тюрьме, ни на свободе!

Рассвет застал их уже высоко в горах.

- Нужно передохнуть и осмотреться, - сказал Сулейман.

Джек повалился на землю. В боку кололо, было холодно и неуютно. Сулейман несколько   раз заставлял бежать по ручью и Джек насквозь промок. Ему очень хотелось есть.

- А в тюрьме, наверное, сейчас завтрак, - вдруг подумал он. У Джека заныло сердце, когда он вспомнил свою камеру, где было тепло, и где его всегда ждал кусок хлеба.

 

Организатор побега

Джек никогда не видел более жалкого жилища. Покосившийся глиняный дом, на крыше проросла трава,   в окнах вместо стекла целлофан.

- Здесь живет Мансур, мой товарищ. Он хороший человек. Ждите меня здесь, - прошептал Сулейман и, перепрыгнув через ограду, исчез в доме.

Минут через пять Сулейман высунулся и призывно махнул рукой.

Мансур, мужчина лет пятидесяти, встретил их радушно. Дома больше никого не было.

Ужин был скудным, похлебка из каких-то трав и немного хлеба.

- А про вас уже с утра говорят по телевизору в новостях. Сейчас покажут,- накрывая на стол, мимоходом сообщил Мансур.

Он подошел к старинному, черно-белому телевизору и усилил звук.

Новость о побеге была в самом конце выпуска. Вначале показали какое-то совещание правительства, потом неправительственные организации обсуждали необходимость отмены смертной казни, потом показали какого-то певца, который сочинил новую песню.

- Сейчас, - предупредил Мансур.

…

- Группа заключенных, в количестве 42 человек совершила побег из изолятора Министерства внутренних дел. При этом погибли двенадцать милиционеров, - говорил телевизор.

«Как двенадцать, откуда двенадцать? - недоумевал Джек.

На Азиза и Сулеймана эта цифра не произвела никакого впечатления.

Но, продолжение было еще более удивительным для Джека.

- Организатор побега известный международный террорист, гражданин Великобритании Джекиджон Залётзод, - сурово продолжал человек в ящике.

Джек тупо смотрел на себя самого в экране. Когда его успели сфотографировать?

- Джекиджон Залётзод разыскивается спецслужбами многих стран по подозрению в организации нескольких крупных терактов. Десять лет тому назад он перешел в ислам и получил кличку Амир Джон.

Джек встретился глазами с Азизом и тот очень довольный кивнул ему.

- Сегодня состоялось совещание Совета безопасности, на котором обсуждалась ситуация, сложившаяся в результате побега. Президент поручил организовать поисковые мероприятия и разыскать беглецов в ближайшее время.

На совещании были приняты отставки министра безопасности Отахонова Х., министра внутренних дел Бурхонова М. и прокурора города Хусравова Х.- заключил диктор.

На этом выпуск новостей завершился.

После чего по ящику стали показывать концерт, посвященный празднованию Навруза.

 

Ожидание

Уже несколько дней они жили у Мансура. Сулейман дал ему денег, и их рацион питания стал получше. Но, жили беглецы скромно, лишний раз старались из дома не выходить.

Сулейман считал, что надо переждать.

- Сейчас все напряженны, нас ищут, - рассуждал он, -   а быть долго внимательными наши менты не могут. Устанут, станут поспокойнее, и тогда мы пойдем.

Джек удивлялся своим спутникам, их спокойствию и бесшабашности.

Сам он вздрагивал от каждого звука. А ночью он долго ворочался, перед тем как уснуть.

По телевизору каждый день показывали новости про побег.

Джек стал настоящей телезвездой. Он не знал, что у телевизионщиков так много его фотографий.

- Джекиджон Залётзод по непонятным причинам пользовался большими льготами в изоляторе, - уверял с экрана телевизора суровый диктор в галстуке. – Он свободно перемещался по территории изолятора, а иногда даже выходил в город.

При этом слова иллюстрировались картинкой Джека в городе. Видимо его фотографировали, когда он шел в суд.

Оказалось, что план побега готовился очень тщательно! Якобы Джек заранее договорился со своими сообщниками на воле, которые в день побега ждали заключенных с машинами возле изолятора.

…

В этот день Сулейман вечером куда-то вышел. Он вернулся через несколько часов.

- Нам пора идти, - коротко сказал.

Мансур собрал им еду в дорогу. По одному они перелезли через забор и направились к вершине горы.

Путь занял несколько дней и был трудным и мучительным. Беглецы мерзли в горах, где на верхушках еще лежал снег. Еды было совсем мало, и Джек боялся, что его спутники … могут его съесть!

Азиз и Сулейман постоянно шутили на эту тему.

- Ты, побольше кушай, - добродушно говорил Сулейман, - чтобы нам потом было вкусно тебя есть.

Как то так, само собой получилось, что даже Азиз перестал обращаться к Джеку с той почтительностью, которая ранее была ему присуща.

О том, что он «лидер международного терроризма» спутники как-то забыли.

Джек натер ногу и двигался с большим трудом. Он был уже на последнем издыхании, когда Сулейман сказал заветные слова.

- Вот за этой горой уже будет рынок Ифтихор.

Он, правда, предупредил, что самое трудное еще впереди. Подступы к рынку очень тщательно охранялись.

 

Рынок Ифтихор

- Нам нужно будет дождаться полудня, когда будет жарко, - сказал Сулейман. - Охрана   обычно в это время спит.

От костра вкусно пахло, Сулейман с аппетитом поедал мясо.

Джек присоединился к нему.

- Что-то давно нет Азиза, не нравится мне это, - сказал Джек.

- Не нравится, не ешь!

    - Что?! - Джек в ужасе подскочил и выронил кусок на землю.

Сзади послышался хохот, оглянувшись, Залётский увидел Азиза.

- Не бойся, - Сулейман тоже хохотал от души, - я мусульманин, никогда не буду есть другого мусульманина. Ну разве, если слишком проголодаюсь. А тебя я могу съесть и просто так из дружбы.

Джек поднял кусок и стряхнул с него землю. Они с аппетитом прикончили еду и прилегли отдохнуть.

- Слушай, Сулейман, а на самом деле, что это было за мясо? - спросил Джек.

Сулейман ответил не сразу.

- Знаешь что, Амирджон, я тебе этого не скажу.

- Почему?

- Потому что потом тебе станет жалко, что это был не Азиз.

…

Стена, которая закрывала доступ в рынок «Ифтихор», убегала далеко вглубь. По центру стояла красивая мраморная арка. Джек рассматривал табличку на воротах в арку.

Наверху большими золотыми буквами на английском и таджикском было высечено:

«Рынок Ифтихор создан решением Организации Объединенных наций и охраняется международными соглашениями. Он признан мировым сообществом в качестве самоуправляющейся территории».

Организация Объединенных наций, Нью-Йорк

Внизу шрифтом помельче было написано:

«Рынок «Ифтихор действует на основе самоуправления. Единодушным решением народа

рынка «Ифтихор» на его территорию запрещен проход для следующей категории лиц:

которые когда-либо работали:

- в органах власти;

- в органах прокуратуры (в том числе обслуживающий персонал);

- в органах внутренних дел (в том числе обслуживающий персонал);

- в органах безопасности (в том числе обслуживающий персонал).

- в налоговых органах (в том числе обслуживающий персонал)

- во всех органах контроля (в том числе обслуживающий персонал)

- в средствах массовой информации.

Также запрещен проход для категории лиц, которые когда-либо были заняты в обслуживании руководящих сотрудников (парикмахеров, водителей, охранников, поваров).

Данная категория лиц представляет угрозу для развития.

Всем остальным людям добро пожаловать. Отсутствие документов приветствуется.

 

Чужой

Уже несколько часов трое беглецов стояли в очереди на пограничном посту рынка «Ифтихор».

Желающих пробраться сюда было много, в грязном помещении с глиняным полом было тесно и душно.

Это был настоящий ад, которому не было конца и края. Залётский уже успел разочароваться в своей цели. Снаружи рынок выглядел намного презентабельнее, чем изнутри.

- Стоило так сюда стремиться? Даже в тюрьме было лучше! - горестно размышлял он.

А живая очередь едва двигалась.

Его спутники были невозмутимы. Временами они даже подшучивали над Джеком.

- Хай, сейчас все это пройдем, встанем на регистрацию и сразу же найдем тебе жену, - сказал Сулейман.

- А чем мы там займемся? Где будем работать? – спросил Джек, чтобы перевести разговор в серьезное русло.

Сразу несколько человек оглянулись на Джека, и как ему показалось недоуменно.

- А я сказал уже, будем искать тебе жену, - вновь перевел разговор на шутливые рельсы Сулейман.

Джек замолчал немного подавленный. Вроде бы он стал своим для этих людей, вроде бы нормально с ними общается. Но всегда возникают ситуации, когда он не понимает собеседников, когда он для них чужой.    

- Такое впечатление, что все эти люди знают какую-то тайну, которую мне никогда не постичь, - подумал он.

…

К удивлению Джека сама процедура регистрации заняла несколько минут.

- Документы, - потребовал у него пограничник.

- Потерял, - ответил Джек.

  - Имя, фамилия.

Джек задумался на минуту. А, была не была!

- Джон Гуреззода, - решил он перевести свою фамилию.

Пограничник, записывая его новую фамилию, даже не повел бровью.

Он записал возраст Джека, его национальность, спросил, нет ли у него родственников на руководящих постах.

- Все, вы можете проходить.

Джек получил новый документ – ламинированную карточку с фото, под которым было написано Джон Гуреззода, гражданин рынка «Ифтихор». На фото красовалась гербовая печать рынка «Ифтихор», которая была похожа на обычные весы.

Сулейману и Азизу повезло меньше. У них были документы, которые они взяли с собой во время побега. Поэтому их проверяли с особым пристрастием.

- Докажите, что ваши документы не поддельные, - требовал от них пограничник за соседним столом.

- Ну вот здесь же печать стоит!

Джек с паспортом остановился в замешательстве.

- Вы их знаете? – вдруг заинтересовался его пограничник.

- Нет, откуда? – ответил Джек и прошел в дверь.  

 

Джек узнает о своей гибели

Джек прождал своих друзей Азиза и Сулеймана несколько часов. Но из заветной двери они не выходили, и предчувствия у Залётского были самые неприятные.

Скорее всего, их приняли за шпионов и либо арестовали, либо депортировали обратно.

Джек не знал, что ему делать, куда идти. Он ругал себя, что не спросил об этом на пограничном посту. С другой стороны, а вдруг это не понравилось бы пограничнику?

Иногда Джек порывался вернуться обратно, спросить, куда ему идти, где искать работу и жилье? Но, в самый последний момент он возвращался назад.

Ему казалось, что на него обращают внимание, поэтому Джек отошел в сторону. Рядом группа людей смотрела телевизор, и Джек присоединился к ней.

Поглощенный своими мыслями, сути происходящего на экране Джек не понимал.

Пока…

- … Джекиджон Залётзод, - Джек вздрогнул, увидев свое лицо на экране, - был убит сегодня утром во время специальной операции сотрудников Министерства внутренних дел и Государственного комитета   национальной безопасности. В Министерстве считают, что это большой успех в деле борьбы с терроризмом.

Джек не верил своим глазам и ушам, как убит, ведь он же живой? Вроде? Джек ущипнул себя…

- Кровавый террорист Джекиджон Залётзод разыскивался спецслужбами многих стран по подозрению в организации нескольких крупных терактов. Десять лет тому назад он перешел в ислам и получил кличку Амир Джон, - продолжил человек в экране.

Стоявший рядом мужчина взглянул в глаза Джеку. Залётский постарался от него отвернуться.

- Тело Джекиджона Залётзод было сожжено и развеяно над территорией одного из очистительных сооружений. В пресс-службе МВД подчеркнули, что это было сделано, чтобы избежать появления культа уничтоженного террориста, - сурово заключил человек в экране.

Джек осторожно отошел от экрана и смешался с толпой.

…

Джек не верил своему счастью и перечитывал вновь и вновь. На табличке было написано: Служба трудоустройства рынка «Ифтихор».

Собравшись, он подошел к двери и дернул за ручку. Пройдя длинный коридор, он вошел в еще одну дверь с табличкой советник службы Фарходзода С.

Человек, сидевший за столом, оказался на удивление знакомым.

- Судья Фарходов!

Человек испуганно вздрогнул.

- Тихо, пожалуйста, не кричите, - бывший судья умоляюще глядел на Джека, – я всё, всё сделаю для вас.

Джек молчал, в нем боролись самые разные чувства.

- Вы же порядочный человек, - вновь взмолился судья.

- Откуда вы знаете, - с неожиданной злобой возразил Джек.

- А в наших тюрьмах такие только и сидят, - судья вскочил с места. - Иногда случайно ловим настоящих бандитов, но они у нас долго не засиживаются. Что вам - чай, кофе, может что-нибудь покрепче? - суетился Фарходов.

Джек опустился на стул.

 

Джек и судья

Судья Фарходов проявил чудеса гостеприимства. Всего несколько выходов на рынок и вот, стол уже ломится от яств, а Джек с жадностью поглощает еду.

Фарходов, постоянно оглядываясь на дверь, хотя она была уже давно предусмотрительно заперта, вытащил из сейфа графин с янтарной жидкостью.

- Как насчет коньяка?

- Можно, - сразу согласился Джек.

Они выпили, предварительно чокнувшись пиалами.

- Ну что, за ваше трудоустройство? - вновь поднял пиалу Фарходов.

Выпили и за трудоустройство Джека.

- Кстати, а какая тут работа есть? Куда мне можно пойти? Что надо делать на рынке Ифтихор?

- Выбор не такой уж большой, в основном в сфере торговли. Рынок живет за счет гуманитарной помощи. Рис нам везут из Саудовской Аравии, пшеницу из Канады, картошку и другие овощи из Пакистана и Китая, кофе из Бразилии, курицу и чай из Индии, сливочное масло из Новой Зеландии, а свежую баранину из Австралии. А мы все это друг другу перепродаем.

- Так что, получается, что вы ничего не делаете?

- Почему ничего не делаем? - искренне удивился Фарходов, - Мы деньги печатаем.

Да и торгуем еще.

…

Изрядно захмелевшие, они говорили уже пару часов по-таджикски, иногда переходя на русский.

- Сюда же нельзя бывшим судьям. А как вас не поймали?

- Я был очень осторожен, тщательно замаскировался. Вот фамилия другая, прическу поменял, усы отпустил, золотой зуб вставил.

- А почему вы сюда сбежали?

Видно было, что этот разговор неприятен для Фарходова. Он ответил только через некоторое время.

- Помните тех типов, которые приходили ко мне? Они оказались судебными аферистами с большими связями. Короче, я не заработал на них ни копейки. Даже свои был вынужден вложить. И в принципе был доволен. Но вот моё руководство посадило меня на счетчик. У нас ведь как, неважно как решилось дело, а «долю» неси исправно! Но к тому времени мне нечего было нести.

Фарходов отхлебнул коньяк и поставил пиалу на стол.

- Меня хотели отдать коррупции, показать донорам, что у нас тоже ловят судей взяточников. Я вовремя узнал и смылся. И вот уже месяц я здесь.

В комнате установилось молчание. У сытого Джека слипались глаза.

- И как вам на рынке? – спросил он, чтобы поддержать разговор.

- Я был о нем лучшего мнения. Но, в принципе, жить здесь можно. Разве что есть примета: где слишком много таджиков, там не может быть хорошо.

- Вы постоянно плохо говорите о таджиках. А разве вы не таджик? – пьяно спросил Залётский.

Фарходов на какое-то время задумался.

- Я не таджик, - ответил он с большим достоинством и важностью, глядя прямо в глаза Джеку. - Я судья

 

Джек нашел работу

Джек проснулся поздно утром: голова страшно болела, от сна в жестком кресле ломило всю спину. Остатки вчерашнего пиршества были неаппетитно разбросаны на столе.

Фарходов храпел, растянувшись на нескольких стульях. Джек несколько минут потоптался, а затем нерешительно толкнул его в бок.

- Что? Я никогда не был судьей!!! - внезапно заорал Фарходов.

- Что вы, что вы, успокойтесь!

Фарходов поднялся со своего импровизированного ложа. Увидев Джека, он успокоился.

- Приснилось, что умер и попал на Страшный суд к архангелу Джабраилу. Что только не приснится. Это все из-за того, что постель была неудобной.

Он плеснул остатки коньяка в пиалу и влил жидкость в себя.

Джек опохмелиться категорически отказался.

Фарходов заварил чай, и они быстро позавтракали тем, что осталось от ужина.

После еды минут пять посидели в тишине.

- Меня зовут Салохитдин, - внезапно вспомнил Фарходов.

- Джон, - протянул рук Джек.

- Ну что пойдем, поищем для вас работу.

Они быстро прибрались за собой.

Перед выходом Фарходов положил руку на плечо Джеку.

- Вы обещаете никому не говорить о моем прошлом?

- Конечно, - ответил Джек.

- И никому не говорите, что мы выпивали. Здесь со спиртным строго.
…

Они подошли к огромному крытому рынку. Фарходов бросил через плечо «подожди здесь» и с папкой под мышкой скрылся за дверью.

У Джека отчего-то шевельнулось беспокойство. Но Салохитдин быстро вернулся.

- Сейчас блатную работу не найдешь, на лекарства, сахар, одежду, тому подобное вакансий нет. Свободны места только на продажу пакистанской картошки.

- Ну ладно, - согласился Джек.

Фарходов вновь испытывающим взглядом посмотрел на него.

- Ничего, какое-то время поторгуешь картошкой, а потом найдем тебе что-нибудь получше.

Фарходов вытащил из папки несколько листочков бумаги.

- Вот, напиши свое имя и фамилию и подпиши бланк, что это именно я нашел тебе работу.

Джек сделал все, что ему говорили.

Они зашли на рынок, и Фарходов показал, в каком ряду он будет стоять.

- Один раз в неделю будете ходить на склад. Пойдемте, я помогу вам устроиться в общежитии.

По пути Фарходов рассказал Джеку, что квартиры положены только семейным.

- Так что вам надо подумать о женитьбе, - заключил он.

- А развлечения здесь какие-нибудь есть? - осторожно спросил Джек.

- В футбол мы здесь любим играть. Сегодня вечером пойдем играть против сборной Аргентины. Я зайду за вами перед матчем.

 

Игра в одни ворота

В общежитии его заселили в комнате, где кроме него жило еще пять человек. Суровые условия ему определенно напомнили тюрьму.

«Хотя в тюрьме, кажется, было получше», - с сожалением подумал Джек.

После этого Джек отправился на рынок. Первый рабочий день прошел незаметно. Он занял место в душном, пыльном помещении, исправно фасовал картошку и отпускал ее посетителям.

К концу рабочего дня пыль забила нос, въелась в легкие,   песок хрустел на зубах и Джек понял, почему так   мало желающих торговать картошкой.

Вечером к нему, как и обещал, заглянул Салохитдин.

- Ну, как работа?

Джек ничего не ответил, но его внешний вид говорил лучше всяких слов.

- Ну, ничего, - сказал Фарходов. –   Могло быть и хуже. Не зря говорят: надо всегда быть благодарным судьбе. Ведь, мог быть алебастр или мука. А представьте, каково торговать удобрениями или коровьим навозом? Да с вами никто бы не здоровался!

Джек сдал выручку бригадиру и вышел из рынка. Он быстро помылся в близлежащей колонке. Фарходов терпеливо ждал.

- Пойдемте, купим пиво для матча.

- Вы же сказали, что здесь строго со спиртным.

- Нет, во время футбольных матчей пить пиво можно. Из-за этого многие даже требуют запретить футбол в стране.

- Вы все деньги отдали бригадиру? - спросил вдруг Фарходов.

- Да, - ответил Джек.

- Зря.
…

Закупив пива, они отправились на стадион. Он был совсем непрезентабельный, поле в кочках, стулья для болельщиков изломаны. А ворот с одной стороны вообще не было.

Джек заглянул на поле и у него появились сомнения.

- Неужели прославленные аргентинцы приедут сюда? - подумал он.

Недалеко от поля протекал арык, вокруг которого уже столпились несколько человек. Некоторые уже были одеты в спортивную одежду.

Фарходов и Джек, отойдя за дерево, тоже переоделись. Бутылки с пивом, тем временем, были размещены в арыке.

- Ну что, начнем играть? - с нетерпением спросил Фарходов, сделав внушительный глоток из бутылки.

Он снял обувь и с удовольствием опустил ноги в арык. Джек с недоумением наблюдал.

- Сегодня я не в форме, буду на воротах, - сказал Фарходов.

- А ты где будешь играть? - спросил один из игроков Джека.

Джек замешкался, но за него ответил Фарходов.

- Он новичок, пусть будет на замене.

Игра началась, оказалось, что для этого совсем необязательно выходить на поле. Нужно было просто говорить о том, что ты делаешь.

- Я наношу красивый удар левой, а вратарь его отбил, - говорил Джума, игрок нападения.

- А я успел на добивание, - сказал другой нападающий Махмуд.

- Красивый получился гол, - удовлетворенно сказал Фарходов, отхлебнув из бутылки и вытирая губы.

Через полтора часа игры сборная Аргентины была повержена со счетом 5:0.

- С кем будем играть в следующий раз? - спросил защитник Нурулло.

- Вызовем Бразилию на матч, - предложил Махмуд.

- Нет, к бразильцам мы еще не готовы, - моментально отверг Фарходов. – Вызовем сборную Фиджи.

 

Джека пытаются женить

Джек постепенно втягивался в новую жизнь. Утром он шел на работу на рынок, а вечером

они шли играть в футбол. А в общежитие Джек приходил только по вечерам. Он даже не успел толком запомнить своих соседей.
И дела вроде бы шли успешно. Уже через две недели Джек, благодаря Фарходову, получил повышение на работе. Теперь его поставили торговать бананами, которые в качестве гуманитарной помощи поставляли в регион из далекого Сомали.
Новая работа Джеку очень нравилась. Тем более что он (опять же спасибо Фарходову!) научился припрятывать часть выручки.

Также успехи сопутствовали друзьям на стадионе. От их рук, или точнее ног, уже пали прославленные бразильцы, испанцы, французы. Скоро их ждали немцы.

Единственное, что смущало Джека – это постоянные намеки Фарходова на то, что ему надо жениться.

- Найдем вам невесту, женишься, получишь отдельную квартиру, - постоянно уговаривал он Джека.

- А вы что сами не женитесь? – слабо сопротивлялся Джек.

  Фарходов сразу же оглянулся и понизил голос.

- Так у меня там жена и дети остались. Попробую их вернуть, а не получится, тогда сам тоже буду искать невесту.

…

В один день Фарходов перешел от слов к действиям.

- Давай зайдем в аптеку Джон, что-то у меня голова разболелась, - сказал он Джеку перед очередным походом на стадион.

В аптеке они увидели миловидную девушку лет тридцати.

- Сахмия, дай мне что-нибудь от головной боли.

- Мы сегодня получили гуманитарный груз из Анголы, там есть хороший анальгин. Вот возьмите.

- Джон, а тебе ничего не надо, - вдруг повернулся к нему Фарходов.

Джек встретился глазами с Сахмией, и оба они быстро отвернулись засмущавшись. Джек не смог даже выдавить и слова.

В этот день Джек не пошел на футбол. Салохитдину он сказал, что соседи хотят провести хашар во дворе, а он обещал им помочь. Фарходов только усмехнулся в усы, но ничего не сказал.

В общежитие никого не было. Джек включил телевизор, хотя происходящее на экране его мало волновало.

- Правительство Узбекистана, - говорил суровый мужчина в экране, - утверждает, что Рогун находится в зоне неустойчивой психо-эмоциональной ауры.

В груди Джека было приятное волнение. Дело в том, что Сахмия была фактически первой женщиной (повариха в столовой не в счет!), которую он встретил на земле. Она определенно произвела на Джека впечатление.

- Исходя из этого, - бубнил голос, - правительство Узбекистана требует проведения психо-эмоциональной экспертизы Рогуна и прилегающих к нему территорий. Правительство Таджикистана опровергает эти очередные антинаучные домыслы, целью

которых является срыв планов строительства Рогунской ГЭС.

- А может быть, в самом деле жениться? - вдруг подумал Джек.

 

Мучительный выбор Джека

На несколько дней мысль о женитьбе подчинила Залётского.

Может жениться, начать новую жизнь, завести детей, обустроиться здесь на рынке?

Да, но если его найдут, то, что потом? Забрать семью с собой, разлучить их с близкими на Земле? Согласится ли его вторая половина на это?

С одной стороны Джек не желал обрастать на Земле крепкими связями. Но, с другой…

Как-то в обеденное время Джек заглянул к Фарходову.

Салохитдин дремал, откинувшись на спинку стула.

Джек осторожно толкнул его.

- Что? Я никогда не был судьей!!! – привычно заорал Фарходов.

- Свои, - ответил Джек.                       

Некоторое время Фарходов непонимающе глядел на Джека, а затем его лицо прояснилось.

- А, Джон, - уже спокойно протянул он.

Во время плова разговор вновь пошел о женитьбе.

- Пойми Джон, ты мне как сын, как младший брат, и я думаю только о твоем благе, - говорил Салохитдин, ловко собирая рис в пригоршню и набивая им рот.

- Да, - подумал Джек, - и это говорит человек, который спокойно отправил меня в тюрьму.

- Ну, так что ты? Мне переговорить с ней и ее родными?

- Хорошо, попробуй, - внезапно даже для самого себя ответил Джек.

- Молодец Джон, - обрадовано сказал Фарходов. – Тогда я начинаю действовать.

…

- Мы наладили дипломатические отношения с островами Кабо-Верде, - рассказывал по телевизору министр иностранных дел, одетый в хорошо сшитый костюм с красивым галстуком.

- Это великое достижение таджикской дипломатии, - подчеркнул он.

Скосив глаза в сторону, министр попытался найти на карте славные острова Кабо-Верде, которые так высоко подняли знамя таджикской дипломатии.

Но после нескольких безуспешных попыток министр со вздохом отвел глаза.

- Мы убеждены, что именно инвестиции с островов Кабо-Верде позволят нам, наконец, достроить Рогунскую ГЭС.

К тому же, по его словам, руководство островов Кабо-Верде обещало оказать всяческую поддержку молодому таджикскому государству.

Сладкая истома разливалась по телу Джека.

- А если она и ее родные согласятся?

Открылась дверь, в комнату ворвался Фарходов.

- Джон, - торжественно сказал он, - я только что переговорил с Сахмией и её родителями.

Это было очень трудно, но, в конце концов, они согласились.

Джек даже не знал, что ему ответить.

Продолжение следует