Запад и Ближний Восток борются с радикализацией и распространением идей религиозного экстремизма, открывая реабилитационные центры, вводя уроки религии и толерантности в школах, наконец решая социальные проблемы общества.
В постсоветском пространстве и некоторых странах Азии и Африки в ход идут силовые методы борьбы.
Однако обе системы противодействия пока не приносят желаемых результатов.
«Зеленая» зона
В последнее время эксперты все чаще говорят о двух источниках пополнения отрядов религиозных экстремистов – о тюрьмах и трудовой миграции.
Интересные цифры и мнения об этом прозвучали в ходе прошедшего в Душанбе круглого стола на тему «Противодействие религиозному экстремизму и проблемы дерадикализации: обмен опытом между Таджикистаном и Францией».
Согласно официальным данным в Таджикистане содержится примерно 12 тыс. заключенных. По информации российской Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), большинство иностранных заключенных составляют граждане стран СНГ, первое место среди которых занимают граждане Таджикистана – по данным на первое полугодие 2017 года 8002 таджикистанца отбывали наказание в российских тюрьмах.
Эксперт по вопросам религии Фаридун Ходизода сообщил о появлении в пенитенциарных учреждениях России и, возможно, других стран СНГ, включая и Таджикистан, так называемых «зеленых» зон, где неформальный контроль осуществляют исламисты. Они не признают порядки, установленные в «черных» и «красных» зонах, выступая против них, объединившись в джамааты (группы).
Под «черными зонами» заключенные понимают тюрьмы со слабой администрацией, где порядки задают сами заключенные. А выражение «красные зоны» используется для тюрем с сильными позициями администрации, вынуждающей заключенных сотрудничать с властями против воровской касты.
«Воровские законы не писаны для мусульман», - считают представители «зеленых» зон и признают единственным законом для себя положения шариата.
На стороне «зеленых» огромная масса молодых радикальных мусульман, отмечает Ходизода. Идеология воров в современных условиях во многом устаревает, уступая место коммерческим отношениям, а исламские радикалисты руководствуются верой, а не соображениями выгоды.
- Чтобы выжить и спастись в тюремных условиях, мусульманин вынужден стать частью джамаата, где есть благоприятная среда, чтобы попасть в руки вербовщиков. После освобождения из тюрьмы часть из них попадает различными путями в ряды джихадистов, - отмечает эксперт.
Мигранты в сети радикалистов
Местом радикализации наряду с тюрьмами стала и трудовая миграция. Об этом часто повторяют как в России, так и в Таджикистане. Но если в России считают, что к ним приезжают уже радикализированные мигранты, то в Таджикистане уверены, что мигранты попадают под влияние экстремистов именно в РФ.
Свежий пример, на днях глава Духовного собрания мусульман России, муфтий Москвы Альбир Крганов заявил об опасности радикализации проживающих в РФ мигрантов из РТ (подробности на стр. 13).
По экспертным оценкам, в трудовой миграции в России находится около 26 процентов экономически активного населения Центральной Азии. Здесь высокий уровень безработицы.
Но тенденция к радикализации среди мигрантов из стран ЦА в Российской Федерации, по мнению Марамбека Марамбекова, ученого секретаря Центра исламоведения при президенте РТ, по сравнению с 2014–2015 гг. взяла курс на снижение. Одна из причин - присутствие российской армии в Сирии. Это мнение поддерживает 71,1 процента опрошенных из числа мигрантов. Опрос, по его словам, проводился в России.
По словам эксперта, мигранты, завербованные у себя на родине, используют Россию как перевалочную базу для переезда в другие страны, но есть и такая тенденция, как вербовка в самой России.
Вербовщики обещают большие деньги за участие в джихаде, шантажируют и угрожают расправой. Одного убивают или калечат на глазах у других. У перепуганных мигрантов не остается другого выбора, кроме как присоединиться к экстремистами. Но есть и так называемые идейные участники джихада, которых готовили методом убеждения.
Духовенство меж двух огней
Есть еще одна проблема, которая мешает бороться с религиозным радикализмом. Существует идейный конфликт между официальным мусульманским духовенством и нетрадиционными группами и течениями, как в России, так и в Таджикистане. Например, в одной из российских тюрем тюремный джамаат не принял имама, присланного к ним со стороны властей.
В годы СССР из-за «железного занавеса» ваххабизму и другим нетрадиционным течениям в исламе трудно было проникнуть в страну. Но не очень-то приветствовались среди мусульман и официальные представители исламского духовенства, так называемые «красные» муллы. Простые мусульмане считали их завербованными органами КГБ и не очень им верили.
Большим авторитетом в народе пользовались шейхи, ишаны, муллы, придерживающиеся народного, традиционного ислама. После распада Союза Таджикистан признал ислам в трактовке ханафитского мазхаба, и теперь почти нет противоречий между официальным и народным исламом, оба направления можно считать уже традиционными для большинства верующих в Таджикистане.
Но, к сожалению, по мнению большинства экспертов, почти во всех странах бывшего СССР, в том числе и в Таджикистане, этот потенциал не используется для предотвращения религиозного экстремизма.
Религиозные авторитеты немножко задвинуты на задний план, их голосов мы не слышим. «Это очень страшное дело, когда убираем традиционных авторитетов, которых народ слушает», - считает Фаридун Ходизода.
По его данным, когда ИГ захватило Мосул, боевики расстреляли 120 религиозных авторитетов. Такая ситуация в постсоветском пространстве. Если в 90-х годах в Дагестане был 21 шейх, сейчас их осталось 3. Остальные были убиты.
В Узбекистане было нападение на двух исламских авторитетов в 2008–2009 гг.
Эксперты советуют тесно сотрудничать и поддерживать их, они могут убедить молодежь отказаться от фанатизма и встать на путь мирного ислама.
Борьба с радикализмом не должна стать борьбой с религией, иначе это приведет к радикализации общества. Такого мнения придерживается советник по делам религии при Министерстве иностранных дел Франции Жан-Кристоф Поссель.
Как бороться против экстремизма?
«Чтобы бороться с таким явлением, сначала нужно понять суть этого явления», - говорит Жан-Кристоф Поссель.
По информации Посселя, теракты во Франции были осуществлены в основном гражданами этой страны. Во Франции около 5 млн мусульман, и ислам стал здесь второй религией. Исламское общество представлено мигрантами, для которых создано мало социальных институтов и условий жизни. Это привело к тому, что часть людей из сообщества мусульман имеет радикальное видение религии.
«В настоящее время примерно 700 французов находятся в Сирии, среди них 300 женщин; 277 французов были убиты», - сообщил французский дипломат.
Он поделился своим мнением о причинах радикализации французского исламского общества. Это психологические, социальные, экономические и религиозно-идеологические факторы.
«Цель террористов - разделить общество и заставить потерять ценности жизни. Мы не можем побороть терроризм, используя его же методы», – считает Поссель.
«Борьба против религии станет контрпродуктивной, так как такой подход может привести к радикализации верующих», – отметил он.
Следите за нашими новостями в Telegram, подписывайтесь на наш канал по ссылке https://t.me/asiaplus
English