Представляем нашим читателям новое произведение поэта, прозаика и драматурга Тимура Зульфикарова. Новое произведение известного автора посвящено воспоминаниям о Великой Победе.

Пиала блаженных слёз…

Каждый вечер я одиноко брожу по родной пустынной улице Бохтар (бывшая улица Орджоникидзе) мимо новых гостиниц, домов, ресторанов… Везде шумит праздничная жизнь…  

А я бреду к моей, чудом сохранившейся средь сверкающих новостроек – глинобитной кибитке, похожей на древнюю черепаху средь молодых слонов…

Вот – вот слоны раздавят черепаху – но Всевышний не даёт убивать прошлое…

Без прошлого человек, как павлин без хвоста…

Как народ без музеев, библиотек и святых кладбищ…

О Боже!..

В этой кибитке прошло моё детство…

Давным давно это было…

Даже старых деревьев не осталось, а кибитка стоит…

Тут я вместе со своей матушкой Людмилой Успенской - глубоким знатоком таджикского языка и быта, пережил Великую Войну…

Мы голодали, ели жмых, акацию, угольную смолу…

Сквозь дырявую крышу на мою железную кроватку сочился дождь, но мы верили в Победу.

И она пришла…

Я помню 9 мая 1945 года на улицах Сталинабада. Тогда можно было войти в любой дом и везде тебя встречали, любили, радовались и щедро любили, как родного…

Я тогда, впервые за четыре военных года, досыта наелся…

Тогда все люди были «хешу табор», были родственниками…

Ах!... Столько лет прошло с той поры…

Нет уже той страны, того народа, той Победы…

И не войти уже в любой дом, где тебя встретят с любовью и накормят как родного…

Везде заборы, замки, стены…

Таков бег времени!.. Все империи погибают… Погиб и СССР под руководством USA… «Титаник» СССР разбился об айсберг USA… Кто остался в живых? Мало осталось…

Но моя бедная, беззащитная кибитка уцелела…

А ведь здесь бывали, сидели на дряхлом диване великие артисты – Клавдия Шульженко, Борис Андреев, Борис Тенин…

И замечательные ученые: Розенфельд, Занд, Лифшиц, Оранский, Кисляков…

Здесь моя матушка вместе с поэтом - мудрецом Мухаммеджаном Рахими и блистательным ученым Абдулгани Мирзоевым сотворили выдающийся «Таджикско - русский словарь» - доселе непревзойденный… Чудо филологии!..

И всё это в маленькой кибитке…

О Всевышний!.. Необъятно Око Всевидящее, Вселюбящее Твоё...

Не зря мудрец говорит, что Аллах любит всякого человека больше, чем Вселенную…

И вот рядом с моей кибиткой стояла и стоит библиотека имени Лахути, а напротив кибитки – Союз писателей Таджикистана…

Как тут не стать поэтом?.. Много лет прошло с той поры…

…И вот я, старый поэт, одиноко бреду по прекрасной, пустынной, вечереющей улице Бохтар мимо роскошных домов и ресторанов… И останавливаюсь около моей родной, колыбельной кибитки…

И вспоминаю чьё - то изреченье: «Где колыбель твоя – там и могила»…

И вдруг в окнах кибитки зажигается свет…

И какие - то тени колышутся за древними занавесками…

Какие - то веселые, трепетные голоса доносятся…знакомые до слёз… вечные…

Я вздрагиваю и вижу там силуэты молодой женщины… и мальчика с челкой… знакомые… до слёз… родные…

И вот они прильнули к окнам - и, улыбаясь, очарованно глядят на меня…

Они не зовут меня, ибо знают, что когда усопшие зовут, манят живых – это к смерти…

Я тихо, на цыпочках, замирая, задыхаясь приближаюсь к окнам…

Но тут свет гаснет…

И силуэты в окнах теряются…туманятся… растворяются, как жемчужные форели в мутной весенней реке…

О Всевышний!..

Я знаю:

Нельзя близко Касаться Прошлого, как нельзя погладить Крылья улетающих птиц…

Но! Я плачу блаженными счастливыми слезами… от этой встречи…

И вспоминаю слова Христа: «Блаженны плачущие, ибо утешатся».

И я утешаюсь…

И радостно, блаженно вытираю платком слезы…

Но слез много, а платок мал…

Мудрец Ходжа Насреддин говорит: «Когда ты встречаешься с Прошлым – бери пиалу для блаженных слез…»

…В следующий раз я возьму пиалу…

Только бы не убили мою кибитку…

Мудрец говорит: «Нельзя убивать Прошлое … Нельзя разрушать старые дома – это все равно, что убивать стариков…

Нельзя разбивать Пиалу со счастливыми слезами воспоминаний…

…Всевышний любит всякого человека больше, чем все дома мира…»      

Но моя кибитка всё ещё стоит на земле…

Ещё не кончилось детство моё…

Ещё колышутся по ночам занавески на окнах кибитки…

И вечно молодая матушка моя глядит незабвенно, очарованно, неизъяснимо на меня…

И узнаёт меня, хотя я стар…

И мальчик с челкой улыбается мне…

Хотя он не узнаёт меня…