Журналисты «АП» съездили в дом родителей Зарины Юнусовой – матери погибшего ребенка Умарали Назарова, чтобы поддержать ее и передать письма российских женщин.

Долгая дорога в Обигарм

Ранним понедельничным утром на служебной машине мы отправились в долгую дорогу - в Обигарм, где  в настоящее время находится Зарина, мать умершего в России при невыясненных обстоятельствах пятимесячного Умарали. Ехали больше молча, так как повод у нас был невеселый. «Как живет сейчас Зарина, как ее самочувствие, ведь она нуждается в психологической помощи?» - эти вопросы не давали покоя всю дорогу до кишлака Бобои Вали Файзабадского района, на кладбище которого несколько дней назад было предано земле тельце маленького Умарали. Ребенка-мученика, который никогда уже при виде матери не улыбнется, не скажет ласкового «оча» (мама), не вырастет, а останется вечной скорбью и болью для Зарины. Хотя трудно представить горе Рустама - отца Умарали, думается, что для матери это трагично вдвойне. Перед глазами всю дорогу только и мелькало лицо Зарины, взорвавшее Интернет, ее взгляд, одновременно испуганный и опустошенный.

В густом тумане доехали до поселка Обигарм, что в 100 км от Душанбе. Позвонили, оказалось, что родительский дом Зарины находится дальше, километров пять нужно было ехать по горному серпантину еще выше – в кишлак Кандак.

Встреча

Обычная калитка, скромный домик с маленьким двором. Нас встретили мать и сестра Зарины, пригасили в дом. Скромно устланная курпачами комната, хозяйка с босыми ногами затопила печь. Мне казалось, прошла целая вечность, пока в дверях появилась Зарина. Маленькая, хрупкая девочка, на самом деле похожая на шестиклассницу. Боже, какое горе свалилось на ее хрупкие плечики!

Обняли, по-матерински поцеловали девочку-мать. Ее грустные глаза наполнились слезами, как только мы объяснили цель своего приезда. Всем своим видом она напоминала напуганного и ослабленного зверька, который только что выкрутился из силков. На родине, в родительском доме она хоть свободно задышала.

Отца Зарины дома не было – ушел на похороны к родственникам. Как сообщила мать Зарины – апаи Баргигул, на днях их с Зариной и мужем вызывали в МВД, там девушка написала объяснительную со всеми подробностями того дня, когда забрали малыша. Как уже потом удалось выяснить у адвоката Зарины, Мукаддас Абдурахмановой, это заявление в МВД обещали перенаправить российским коллегам. Тогда же у Зарины взяли анализ крови, но ни сама девушка, ни ее адвокат, которая присоединилась к семье чуть позже, не могут точно сказать, для какого анализа был сделан забор крови. По словам М.Абдурахмановой, которая, кстати, в качестве адвоката предоставлена таджикской правозащитной организацией, заявление Зарины передано в Следственное управление МВД Таджикистана. С чем связаны как само приглашение девушки в министерство, а также и новое заявление, выяснить на момент публикации не удалось.

Не попрощалась

Мы попросили апаи Баргигул рассказать о своей семье. Оказывается, отец семейства, 50-летний Саидхуджа Юнусов, раньше работал техником на стройке в Рогуне, но попал в страшную аварию, стал инвалидом и уже 25 лет толком нигде не работает. В семье 9 детей: четыре сына и пять дочек.  Зарина – пятый ребенок в семье.

- Зарина училась в школе до шестого класса, потом отец запретил ей ходить, - рассказывает мать. - У него после аварии нервный психоз, плюс тяжелые жизненные условия, поэтому девочкам дальше учиться не разрешил. А я думаю, девочкам учиться дальше обязательно, потому что никто не знает, что их ждет в будущем. Хоть бы двум младшим дочерям позволил закончить школу.

По словам апаи Баргигул, в настоящее время в России на заработках только старший сын, у которого уже своя семья, жена и трое детей. А жизненные условия, чтобы прокормить такую большую семью, в которой остальным сыновьям пора жениться, а дочерей готовить к замужеству, отсутствуют. Об этом можно даже судить по дому, где всего три комнаты.

- Как же вы жили и живете, раз не работает ваш муж и вы сами никогда не работали?- спрашиваем с изумлением женщину.

- На все воля Господа, карабкаемся по жизни как можем.

Со слов матери, Зарину выдали замуж в неполные 18 лет. Семья Рустама не является им родственниками и живет в другом кишлаке. Сейчас в доме мужа Зарины никого, кроме ее свекра, нет, поэтому родители девушки приняли решение, что дочь временно будет жить с ними.

- А ребеночка своего Зарина хоть видела, попрощалась с ним? – интересуемся мы.

Как оказалось, в последний раз Зарина видела своего малыша еще живым.

- Нет, - отвечает мать, - старейшины не разрешили. Внука ведь похоронили в спешке, месяц и два дня он находился в морге. Она и так напугана, столько пережила, сейчас местный мулла читает молитвы от испуга.

Не может Зарина также успокоить свое сердце и на могилке сына: по местным обычаям ей даже не показали место, где похоронен малыш.

Мы предложили Зарине психологическую помощь, потому что девушке необходим хороший специалист, который должен провести несколько сеансов. Зная, что в этом отдаленном горном селении вряд ли такой найдется, предложили девушке пожить у нас в Душанбе. 

По словам матери, вряд ли такое возможно, так как без разрешения мужа Зарина не имеет права никуда уезжать.

- Рустам ежедневно звонит и справляется о здоровье жены, - говорит мать. - Но беспокоюсь за дочь, ведь пять лет депортации – это не шутка. Как она будет жить вдалеке от мужа, что с ней будет дальше? Она все так же плохо кушает, не оправилась после пережитого. 

Письма

Мы рассказываем Зарине о письмах, которые прислали в редакцию русские женщины, передаем их. Она бережно несет их в другую комнату. Потом до нас доходит, что нужно их все-таки перевести на таджикский, чтобы она поняла их суть.

«Дорогая Зарина, меня зовут Таня, - начинаю зачитывать я и синхронно переводить. - Зарина, ваш сын умер не потому, что у него была инфекция, а потому, что его разлучили с вами. Мой ребёнок - самый маленький по весу из тройняшек - тоже должен был умереть с участием системы, но не умер. Я спасла. И теперь мне, как вернувшемуся с войны, так сложно говорить с матерью того, кто погиб. Ваш сын, Зарина, – герой! Он такой маленький, но оставил след в сердцах миллионов людей, и благодаря ему мир теперь может измениться…»

Боже, я не могу больше читать, ком в горле, слезы в глазах… В комнате все тоже плачут: Зарина, ее мать, сестра. Через некоторое время берусь за другое письмо.

« Наверное, Вы тоже в чем-то себя вините, Зарина. В том, что позволили чужим людям забрать у Вас Умарали. Или в том, что не смогли объяснить этим людям, которые пришли к Вам домой, что Вы и Ваш ребенок должны быть вместе. Не вините себя ни в чем. Вы не виноваты. Как-то мне сказали:  "Бог дает испытания на земле тем, кого Он очень любит". Я не знаю, как все на самом деле. Но я верю, что Бог Вас очень любит… Я прошу Вас жить. Не поддаваться отчаянию. Не впускать в душу ненависть. Впрочем, мне кажется, что ненависть – это не про Вас. Вы мусульманка, а ислам – это религия мира и света, как и другие религии. Я желаю Вам мира и света…

Зарина, Вы, наверное, даже не представляете, как много людей хотят сказать Вам слова сочувствия. Ваша боль сделала многих людей в моей стране другими. Мы увидели, как ужасна государственная система разлучения матерей с детьми. В России такое происходит часто. Это страшная наша беда.

Мы плачем вместе с Вами, Зарина. Храни Вас Бог! С глубоким уважением и горячим сочувствием к Вам, Марина».

Зарина всхлипывает. Чувствую, как еще не зажившие раны ее сердца снова  кровоточат, теребят душу. Но нельзя держать в сердце этот груз, надо выплеснуть свое горе наружу. Так учат психологи. Спешно зачитываю последнее письмо, от Марии Эйсмонт, российского гражданского журналиста.

«…Тысячи россиян смотрят на фотографии малыша Умарали и плачут. Но поверьте, его короткая жизнь не была напрасной, она была полна смысла:  он заставил тысячи людей почувствовать боль, гнев и осознать всю несправедливость и бесчеловечность нашей системы и всю беззащитность людей перед ней, особенно детей. Умарали живет в сердцах многих людей, и в моем сердце тоже.

Они прогнали вас, и мы не смогли этому помешать. Простите. Мы не можем обещать, что мы победим эту людоедскую систему, потому что она очень сильная, а нас, противостоящих ей, не так много. Но обещаем, что будем с ней бороться изо всех сил. И не перестанем требовать, чтобы виновные в смерти вашего малыша были наказаны».

Мы показали ей не только письма, но и записи в соцсетях на телефоне. И рассказали, что их адвокаты в Петербурге намерены дойти до Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).

Она долго рассматривала фотографии с митингов в поддержку дела Умарали и в ее грустных глазах на долю секунды засветился лучик надежды.

- Ты должна нормально питаться, спать, - успокаивали мы ее. - Тебе еще нужно много сил, чтобы бороться за справедливость. И ничего не бойся! Все женщины и матери, все - с тобой!

«Мы за Умара, и мы не сдадимся»

Между тем на различных сайтах и в соцсетях люди не перестают писать о трагедии семьи Назаровых, и это хорошо, хотя бы потому, что с депортацией потерпевшей Зарины Юнусовой могут «закрыть тему», а она должна поддерживаться активным гражданским обществом.

«Я все время пытаюсь представить, о чем бы я думала, будь я Зариной? Как бы я стала жить эти пять лет, в которые мне запрещено въезжать в Россию, то есть не видеть мужа, отца своего погибшего ребенка? Стала бы я вообще жить? Что бы я думала о людях, говорящих на другом языке и носящих не такую, как я, одежду, с которыми меня, 21-летнюю, так жестоко и больно столкнула судьба: одни забрали из рук ребенка, другие увезли его куда-то на машине «скорой помощи», третьи сказали, что он умер, четвертые – что это вирус и сама во всем виновата, а пятые потом еще приходили и с криком, силой, волоком тащили вместе с мужем на анализы, которые, по сути, уже ничего не изменят: малыш мертв», - пишет  Катерина Гордеева в статье «Быть Зариной Юнусовой» в интернет-журнале «Такие дела».

17 ноября в соцсетях также появился новый лозунг «Я Зарина», под которым подписывались пользователи, которые не остались в стороне от трагедии семьи Назаровых. 

А Мадина Магомедова недавно сообщила в «Фейсбуке», что получила разрешение на проведение в Мюнхене 5 декабря демонстрации перед зданием российского консульства.

«Смерть Умарали Назарова - это плевок на могилу моего отца, который боролся с фашизмом и дошел до Рейхстага не для того, чтобы сегодня убивать невинных младенцев. Не могу с этим смириться», - пишет она. 

На страничке «Мы за Умара, и мы не сдадимся» в «Фейсбуке», которую открыл общественный активист и поэт Алексей Авганов, он просит подписать петицию на имя В.В. Путина, чтобы довести до конца дело Умарали.