17 августа исполняется 80 лет самому известному поэту и писателю Таджикистана – Тимуру  Зульфикарову. Он отметит свой юбилей как всегда – не на паркете официальных залов, а под столетними чинарами своего любимого Зимчуруда, который он не устает воспевать в своих притчах.

Приглашаем в Зимчуруд

Милые друзья!..
Блаженное малое стадо!
Любители Слова!

Приглашаем вас на юбилей дервиша Ходжи Зульфикара!

Дастархан друзей зашумит под тысячелетними чинарами Зимчуруда...

На этот маленький праздник обещали заглянуть: Легендарный тысячелетний мудрец Ходжа Насреддин со своими вечными притчами, которые ныне, увы, в эпоху сатанинского паука - компьютера, никто не слушает...

Вечно юный Омар Хайям с гуриями и бутылкой мусаласса, из которой мы пьём уже тысячу лет... И хмелеем...

Саади с вечноуходящим караваном любви...

Хафиз с ширазской турчанкой, чья жгучая родинка досель мучает всех поэтов мира...

Мавлоно Руми с его опьянёнными вечностью танцорами, которые пляшут танец «сама» уже почти 800 лет... И не устают...

Ожидается прибытие Данте с недописанным Адом...
Странник Двух Миров говорит: «Я пришёл в 21 век, чтобы дописать Ад... Но вот набрёл на этот маленький Рай под чинарами...»

Обещали заглянуть на торжество друзья дервиша по Святой Руси - Пушкин и Есенин с бокалами вина кометы «Вдова Клико» и с великими, необъятными, как сама Русь, песнями - гимнами, от которых так сладко рыдается...

Поэзия дервиша Ходжи Зульфикара - вечна, и потому Вечные Поэты придут на его праздник!..

Известно, что святые шейхи носили обильные чалмы, и когда покидали мир сей, творили из чалмы саван...

Но Бессмертные Поэты вновь из саванов творят чалму и возвращаются в земной мир... Поэтому мы увидим Их под тысячелетними чинарами, и, прикоснувшись к Их вечным одеждам и душам, сами станем вечными!..

Да будет так!
Ждём вас, Вечные Братья и Сёстры!..

... А сам юбиляр Ходжа Зульфикар говорит «Мне стало 80 лет... Но ночью, когда я гляжу на бесконечные звёзды, я чую, что мне 80 миллионов лет... А под утро мне грезится, что я, восьмилетний мальчик, блаженствую у ног своей незабвенной матери...  А Пророк говорит: «Рай находится у подножия наших матерей...».

  Ирина ДМИТРИЕВА-ВАНН

"АП" публикует некоторые последние произведения прославленного писателя

 

ДУША

Когда я в России –

Моя душа в Азии…

Когда я в Азии –

Моя душа в России…

О, Господь!.. Вседержитель!

О, почему у человека

Не две души – домоседки,

А только одна – странница…

А где третья душа – Для странствий во Вселенной?..

Я видел в далёких памирских горах

Чинару Тысячелетнюю

О трех стволах –

О, если б это была –

Моя душа… чинара…

Айхххйа… Или Творец больше любит деревья –

Чем человеков…

 *****

 КАРУСЕЛЬ БЫТИЯ

Герой 43 стран и ста народов тысячелетний мудрец Ходжа Насреддин долго жил в блаженном Таджикистане…

Он страдал от одиночества…

И, улыбаясь, сказал: Чтоб собрать здесь друзей – надо или родиться… или обрезаться… или жениться… или умереть… Айххх!

… День рождения… и обрезания!...

Свадьба… Туй!..

Смерть!..

Поминки!..

Вот четыре Осла иль Коня –

На которых тащутся иль скачут

В Вечность мои родные Таджики…

О, Аллах!..

Если хочешь быть знаменитым таджиком –

То – родись!..

Женись!.. Плодись!..

Помолись – и умри!..

И с того Света

Вернись –

На свои собственные поминки!..

Только так ты соберёшь людей

И станешь неодиноким, бессмертным знаменитым Таджиком!..

Как Фирдоуси!..

Саади!..

Хафиз!..

Хайям!..

Бедиль!..

Лоик!..

О, Всевышний!..

Но как же нашли Они

Время и место

Для песен вечных, великих –

Средь навек, наглухо, слепо в Карусель Бытия

Запряженных Таджиков?..

 ----------//--------

Великие – это те, кто были одиноки при жизни…

И стали знаменитыми – после смерти…

 *****

ЧАША ЖИЗНИ…

Ах, Чаша Жизни наклонилась…

И вот-вот расплещется

В моих перстах морщинистых,

Как головы печальных многомудрых черепах…

Господь!..

А я всё пью, сосу, цежу согбенный,

Из Чаши Жизни наклоненной –

Хотя давным-давно

В Ней нет вина,

А лишь – одна вода…

Одна вода…

Но! Я всё пью из Чаши опустевшей –

Среди хмельных друзей

И жгучих спелых дев –

Которые давным-давно

Покинули Сей Свет…

…Но вечно веселятся в двух мирах –

И там…

И здесь…

 *****

ОМАР ХАЙЯМ И Я…

 Самоэпиграмма

Ко мне пришёл Омар Хайям

С Кумганом древнего вина Поэзии…

Мы выпили вино

И он сказал:

Теперь налей в Кумган

Вино своих творений…

Я бросился к своим стихам –

А там – одна вода… Одна вода…

Тогда Омар Хайям растаял навсегда,

Оставив на столе Пустой Кумган Поэзии…

 *****

КОНЦЕРТ ХОДЖИ НАСРЕДДИНА

В Душанбе, на своем древнем осле, прибыл легендарный тысячелетний мудрец Ходжа Насреддин…

Он выступил в Театре со своими великими притчами…

В огромном Театре зрителей собралось десять человек… Мудрец улыбнулся: «Я думал, что придет одиннадцать!..

И спросил: А где ж мои братья – таджики, древние знатоки, любители мудрости и поэзии?

Директор Театра виновато вздохнул:

Все люди – на праздниках дней рожденья… дней обрезанья… на свадьбах… на встречах старых друзей… на дастарханах ветеранов… у саванов… у гробов умерших… на поминках…

Тогда Ходжа улыбнулся и сказал:

Напиши афишу: «Завтра в Театре – День Рожденья… День Обрезания… Свадьба – тўй… Встреча ветеранов… День смерти и Поминки Ходжа Насреддина. Плов!.. Манту!.. Шашлыки!..

О, Всевышний!..

На следующий день – Театр был полон народу!

Но запах шашлыка был острей! Родней! желаннее и ближе, чем вечные, наперченные притчи великого острослова…

Ойххххйо!..

Куда ж ты бредешь, Человечество?

Куда ж ты забрел, Ходжа Насреддин –

Двуногий сосуд Мудрости и поэзии?..

Разве твое место не на далеких звездах… Плеядах…

О, вселенский Странник…  

Там твои Театры…

Слышишь?.. По ночам?..

Со звёзд – рукоплесканья!

 *****

ВОЗВРАЩЕНИЕ…

Мой вечнображный и оттого бессмертный Тысячелетний брат Омар Хайям

С гранатовым кувшином мусалласа…

Мой древний друг – погонщик вечный тленных караванов Саади

С неистово нагой ночной ширазскою тюрчанкой

Уходят окрыленно неизбывно непереносимо вдаль… вдаль…

И только пыль… пыль прощания непоправимого неизъяснимого

В глазах моих слезящихся – от них.. от них…

И!.. Всё ближе… ближе… ближе…

Апостол Ада… Адописец Данте

Зовёт… манит… повелевает… влечет меня… за все грехи мои…

А я хочу, минуя Ад,

Вернуться в Рай – откуда вышел я…

Где лев родной рычит…

Где змей родной шипит…

Павлин родной кричит…

Где Девы кровью первою родною

И Отрока струей жемчужною родною

Еще не тронутые…

Не забрызганные… не замутненные… не опьяненные…

Родные… Но еще не Кровные –

Бродят Евва и Аддам…

Где жемчуга текучие

Еще не встретились с текучими гранатовыми зернами…

Единственный сладостный во Всей одинокой Вселенной

О, сыграй

Песнь сладчайшую

Песнь древнейшую –

О безумной Любви!..

И о радостной Смерти!..

Песнь, которую знали и пели

Только Цари!..

Императоры! Повелители Мира!.. Ханы!..

Фараоны!.. Эмиры!.. Жрецы!..

В уснувших истлевших навек

Пирамидах!.. Парфенонах!.. Колизеях!..

Мавзолеях!.. Гробницах!.. Гаремах!..

О Всевышний!..

Только там поселил Ты!..

Только там живет!..

Только там –

Тайна Вечной Безумной Любви!..

И спасительной! Радостной!..

Сладостной Смерти!..

Ейййяхххх!..

 *****

МОЛИТВА – ПЕСНЯ

НА ВЕРШИНЕ ГОРЫ ХОДЖА ОБИ ГАРМ… ВДАЛИ ОТ РУСИ…

О, Господь!..

Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Даже смерть победив,

Ты воскрес!..

Заверни!.. Оберни!..

Обряди меня в русское золотистое поле!..

Запеленай!.. Замотай меня

В русский колдующий лес!..

Чтоб последний русский крестьянин

На погост мою душу отнёс!..

Пусть последний русский крестьянин

На погост меня отнесет!..

Пусть последняя вековуха русская деревенская бабка

Обо мне у окошка с геранью всплакнёт…

Загони! Раствори меня!

В русской цыганской горячечной воле!.. Неволе!.. Недоле!..

Заверни!.. Обряди меня

В русскую необъятную васильковую сизоокую ширь!..

И в рубаху – косоворотку,

В ту, в которой Есенин бродил!..

И в рубаху – косоворотку,

В ту, в которой Есенин тужил!..

О, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Неисповедимы Пути Твои!..

Ай!.. Окуни меня

В изумрудные русские соловьиные рощи!

И в далёкие мшисто-душистые

Уже небесные уж неземные монастыри и скиты!..

И в объятья жены удоволенно спелотело умиротверенной!..

(Ах, косой в скатном жемчуге меня окружи… услади!.. охлади!..

И в колодези святой молодильной воды!..

О, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Даже смерть победив,

Ты воскрес!..

Ай!.. Гой!..

Запряги меня

В древнерусскую Тройку,

 У которой угнали Коней!..

Ай!.. Затеряй меня

В деревнях заколоченных,

Где крапива колышется –

Вместо стен и дверей!..

Ах!.. Пожалей и рассыпь меня

По избушкам заброшенным,

Где крапива колышется –

Вместо сгинувших стен и дверей!..

Ах, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Неизбывны Твои Дары!..

Окуни!.. Урони мя

В крестильную прорубь!..

Заверни в плащаницу, как в простынь!..

Чтобы я и на дальнем погосте

Воскресал!..

И Родимую Русь не забыл!..

Восставал!..

И Извечную Русь

Не забыл…

 *****

ТЕНИ РАЯ И АДА…

Утренний сон

Так хрупок… так дымчат… так близок… так скоротечен… так сладок…

Можно коснуться руками

Те тени святые… родные… скользящие

И ускользающие…

О, Боже!..

Говорят, что Рай – это сладкие Тени мелькающие

Вот они!.. Вот они – рядом!..

И дышат!.. И улыбаются!..

Вот моя молодая матушка

Печет пирожки со свежесорванным луком изумрудно – пахучим

И шепчет: Сыночек… сынок…

Пора… пора… проснуться…

И шалый майский духовитый медовый ветер… ветер… ветер

Бьётся… льётся в накрахмаленных занавесках моего лазоревого саманного домика…

О, Господь!... Всеотец!.. Вседержитель Летящей Вселенной!..

Моего отца убили, когда я был младенец…

И с того дня – Ты – Отец мне…

О, Господь!.. Говорят… шепчут мудрецы древние,

 Побывавшие в Двух Мирах – что в твоих небесных Селеньях

Нет Всетекучего Времени

Но веют Вечные Майские сиреневые ветры… ветерки… ветры блаженные…

И вечно колеблются колышатся тихоструйные вечнонакрахмаленные занавески… занавески…

И вечномладая матушка вечно шепчет:

Сынок… вечный мальчик…

Просыпайся…

Уже вечные золотистые пирожки

С вечноизумрудным луком

Созрели… зарумянились… в масле златом зашипели… запели…

Ах, Господь!..

Утренний сон так хрупок!..

Так сладок!.. Так дымчат!..

Так близок!..

Так быстротечен!..

Так вечен!..

Говорят, что в Раю в утреннем голубом тумане

Реют веют сладкие вечные нежно родимые веселые Тени… Тени… Тени…

И если их тронешь… заденешь…

Они ещё более развеселятся… возрадуются… разгуляются…

Говорят, что в Аду, в вечернем знобком тумане

Те тени родные печалятся… страждут… рыдают…

И если их тронешь… заденешь…

Они ещё более опечалятся… поникнут…

И ещё более разрыдаются…

О! Боже!..

О! Судья Всепрощающий…

О! Как Твоё сердце не разрывается…

 *****

ВЕТЕР…

Дервиш сказал: Я бродил по многим мудрецам… храмам… книгам… библиотекам… пыльным дорогам… странам… народам… городам… в поисках земной мудрости…

И вот, в конце земной дороги, стою перед Богом, и чувствую себя, как Идущий с пиалой воды вдоль необъятного океана, иль муравей, ползущий по Пирамиде Хеопса… и даже меньше муравья…

О, Господь! И зачем были странствия эти? И зачем Тебе двуногий муравей…

Зачем Тебе Бредущий с пиалой воды вдоль океана…

Зачем…

На земле никто не знает…

На земле нет мне ответа…

Так открываются долгожданные Врата в Царствие Небесное…

В Вечные Селенья… Только там я узнаю, зачем по земле я прошествовал… промаялся…

Старцы Двух Миров говорят, что там нет времени, нет ветра…

А я заблудший двуногий муравей с пиалой, на берегу океана все ещё люблю до костей проникающий живой ветер… ветер… ветер…

И маки рассыпающиеся в майских травах ветреных…

 

 *****

КАК ПОГИБ ВЕЛИКИЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ

Обнищавший Ходжа Насреддин, которому нечем кормить даже осла, сидит в пыли дороги.

И, улыбаясь, поёт свои великие песни и притчи… В пыли лежит его шапка -кулох… Она пуста…

И вдруг огромный Караван с золотом останавливается около бессмертного мудреца… Ходжа улыбается… Ждёт…

В шапку падает меткий медяк… Один медяк… И Караван уходит…

Мудрец вздыхает, но улыбается…

Так погиб Великий Шёлковый Путь…

Только медяк сверкает в победной всеобщей пыли…

Всевышний засыпал Его песком забвенья…

О, Аллах!.. А зачем золото? А зачем торговля, если нищ мудрец?

А если нищ Ходжа Насреддин – нищ и народ… Ойхххйо!..

*****

ДЕРЕВЕНСКАЯ СТАРОСТЬ

Ах, седая старость… заводь… тихая моя… в кувшинках и лягушках…

Ах, забытое ветхое моё бельишко

Одиноко мокнет смирно на ивовой веревке

В вечном русском ливне…

В мглистом русском поле…

У моей окраинной избицы.

В деревеньке моей мшистой заколоченной

А как может быть окраинной изба

Когда деревня косо заколочена… заброшена…

Где брожу только я и дикие кошки…

Но вдруг в дожде

Какая-то прохожая… захожая…

Веселая… улыбчивая…нетревожная…

То ли девица…

То ли жена…То ли старица

Заботливо… умело… нежно

Снимает собирает с мокнущей обвислой льющейся веревки

Моё забытое бельишко

А мне-то было неохота брести в дождь

И я отдал дождю белье моё…

Но Кто она?.. Кто?

В дожде – лица не видно…

Но поступь видна –

И это поступь величавая Царицы!..

О, Боже! О Господь забытых в ливнях русских дрожких деревень!..

Голгофскими гвоздями заколоченных…

Да откуда в усопшей травяной деревне

Живые Царицы…

Иль не в ипатьевском подвале

Они далече навека полегли… забились… присмирели… поутихли…

В кружевах брабантских

Пропустивших пули и штыки иуд древнебиблейских

И ставших враз отяжеленными гранатовыми… рубиновыми… малиновыми…

О, Боже!..

Что ж меня досель те кружева кровавые

Опутывают… окружают… всхлипывают…

О, Боже!.. Иль не оттуда - из подвала –

Пошла Русская Погибель… и доселе длится…

Но тут дождь вдруг изник… угомонился…

Истончился…

И тут я увидел Её

И узнал как агнец – мать…

И окна распахнул навстречу Ей

Да на колени вдруг подрубленно блаженно пал пал пал

Да не могу восстать с коленей…

О, Боже!

Да это же – Она!..

Сама!..

Сошественница!..

Заботница Святой Руси!..

Матерь позабытой Дщери…

Святая Русь!..

Святая Русь!..

А где Ты?.. Где Ты?.. Где Ты?..

Заботница Всематерь пришла – а Дщери нету… нету…

И вот Заступница Забытых деревень…

И утешительница позаброшенных людей…

Пришла…

Пришла…

Проплыла.

Прошествовала…

Возлетела… И как золотая стая журавлей уже уже далече… уж далече…

Нынче много на заброшенной Руси

Заброшенных домов… заблудших душ…

И одиноких человеков…

И всех! всех! всех Ей надо посетить…

Проведать и утешить…

И я встаю блаженно с трепетных коленей

И отворяю радостные двери…

Как в небесные Селенья…

И на крыльце – лежит мое бельё

Сухое… заштопанное… Свежевыглаженное…

С запахом цветущего жасмина

И сирени…

А на земле – Алмазные Летучие Следы…

Божественно Босые…

Ещё Дышащие…

Ещё Земные…

Ещё Лепечущие…