28 декабря, в День работников органов национальной безопасности Таджикистана, вспомнили, возможно, самую известную историю по захвату и спасению заложников в нашей стране.

В феврале 1997 года, когда после долгой войны, ценой больших потерь Таджикистан шел к миру, в районе Оби Гарма произошло событие, поставившее под удар все усилия по окончанию боевых действий в стране.

Вооруженная группа Бахрома Содирова, брата одного из полевых командиров Объединённой таджикской оппозиции - Ризвона, захватила в заложники нескольких сотрудников миссии ООН, работников Международного Комитета Красного креста и российских журналистов.

Тогда генерал Сайдамир Зухуров, будучи министром безопасности, лично отправился к боевикам, предложив себя в обмен на заложников.

О тех событиях вспоминает бывший заложник группы Содирова – журналист Одилжон Ашуров. 

 

Новость о заложниках

Все началось с того, что 4 февраля на дороге Рогун-Душанбе боевики Содирова захватили в заложники пятерых военных наблюдателей ООН. Бахром сразу же выдвинул свои условия - потребовал от правительства немедленно организовать коридор для Ризвона Содирова и его сторонников, заблокированных на границе, для прохода из Афганистана на территорию Таджикистана. В противном случае он угрожал убить заложников.

В то время Одилжон Ашуров работал корреспондентом российской телекомпании "НТВ". На следующий день, утром у здания миссии ООН стали собираться журналисты. Он поехал туда с оператором Бободжоном Тугановым. Сюда же подъехали корреспонденты российских информагентств ИТАР-ТАСС - Галина Гриднева и "Интерфакс" - Сурайе Собирова.

Там они встретились с министром безопасности Сайдамиром Зухуровым, который пришел в офис ООН, чтобы связаться по рации с Бахромом Содировым - боевики захватили радиооборудование ооновцев и использовали его для переговоров с властями. 

Переговоры тогда не давали результатов.

Тогда журналисты начали обсуждать возможность поехать к Бахрому и взять у него интервью…

Конечно, они понимали, что идея была рискованной, но тогда с опасностью репортеры сталкивались практически каждый день. К тому же, шел 1997-й год, воюющие стороны шли к миру. Журналисты и до этого несколько раз работали в Гармском районе, разговаривали с полевыми командирами оппозиции. Обходилось без серьезных последствий. В общем, учитывая все эти обстоятельства, решили – надо ехать.

Бахром базировался в местечке Калаи Нав близ Обигарма. Журналисты доехали на машинах до здания местной школы. Там встретились с людьми Бахрома. Дальше на легковушках проехать было невозможно. Боевики посадили журналистов на «Нивы» и повезли на базу. Водитель Джамшед Миракилов также решил поехать с ними, ему было интересно…  

К заброшенной ретрансляционной станции, где базировалась группировка прибыли уже во второй половине дня. Там увидели машину Красного Креста, оказалось, что буквально пару часов до прибытия представителей СМИ на той же дороге были взяты в заложники два представителя Международного Комитета Красного креста (МКК).

 

В "гостях" у Бахрома

Журналистам не сразу сообщили, что теперь они заложники.

"Мы, как обычно, стали готовиться к съемке, начали делать предварительные записи, - рассказывает Одилжон Ашуров. - Часа через два к нам подошел Бахром. Выглядел он весьма живописно. В камуфляже, бронежилете, весь обвешанный оружием: пистолеты, гранаты, автоматные рожки, ножи. "Отдыхайте, - говорит, - сегодня интервью не получится. Я завтра соберу всех полевых командиров, они дадут вам полную картину".

Мы спросили про ооновцев, как они, живы, здоровы? "С ооновцами все нормально, мы не звери. Они отдыхают. Увидите их завтра". 

Тут кто-то спросил его, как надолго журналисты останутся у него в гостях. Он ответил: "Не знаю, может неделю, может месяц, а может и год". Вот тогда мы и поняли, что "приехали".

Позже Бахром разрешил журналистам сообщить своим редакциям о том, что в ближайшее время материала не будет. 

К вечеру все уже знали, что список заложников пополнился…

С журналистами обращались как с обычными пленниками. Держали всех в одной комнате. Было холодно, тревожно. Иногда выводили подышать воздухом. Но когда переговоры начали затягиваться, Бахром и его люди начали вести себя агрессивно.

Так, например, пару дней спустя после прибытия, боевики вывели всех военных наблюдателей на улицу. Их водителя посадили в машину с рацией, чтобы тот рассказывал все, что происходит. Людей, со связанными руками, уложили лицом вниз на снег. А среди них был один больной, за которым, кстати, и ехали наблюдатели в Гарм, когда их поймали. Бахром кричал и угрожал расправой, периодически кто-то стрелял из автомата над головами пленников. Через полчаса всех завели в дом. 

Или вот еще Бахром врывался в комнату к пленникам с автоматом в руках и кричал: "Все встали к стене! Руки за спину! Сейчас будем вас убивать!". При этом стрелял в стену. В такие моменты было действительно страшно. 

- Вам разрешали передавать информацию в свои редакции?

- Да. Но в основном это были требования Бахрома Содирова. Писали один текст на троих и по очереди "скидывали" его по спутниковому телефону своим редакциям.

В такие моменты рядом с нами всегда находился и внимательно слушал кто-то из боевиков. Бахром выдвигал новые условия, он потребовал для переговоров встречи с Сайдамиром Зухуровым. 

 

Пришел освобождать…

Ситуация была чрезвычайно сложной. Всякая военная операция по освобождению заложников могла привести к их гибели и многочисленным потерям среди военнослужащих. Тогда Зухуров, будучи министром безопасности, возглавлявший операцию по освобождению заложников, стал вести переговоры с боевиками. "Освободи заложников, оставь вместо них меня!" - предлагал он Бахрому. 

Боевики согласились, отпустили четырех заложников, а Зухуров, без охраны, под прицелом оружия боевиков, поднялся к ним.

"Когда привели Сайдамира Зухуровича к нам, было темно. Шел сильный снег. Его лицо было обмотано черной материей, он был весь в снегу. Так что узнать его сразу было невозможно. Но когда сняли с лица шарф, узнав его, я остолбенел. Он выглядел уставшим, мы поздоровались.

"Вы что здесь делаете, Саидамир Зухурович?" - спросил я с негодованием, на что генерал ответил с улыбкой: "Ну вот видишь, пришел вас освобождать".

Бахром сиял от счастья: "Вот видишь, кого я захватил! Все будет по-моему!". 

Зухурова держали в другом помещении. Но иногда нам удавалось встречаться, когда выходили подышать свежим воздухом. Много говорить не удавалось, тем более в присутствии охраны. В основном обменивались общими словами.

Сайдамира Зухурова, по словам пленников, не пытали, но генерал, конечно, знал, что, отправившись один к боевикам Содирова, он подвергает свою жизнь большой опасности. Ведь в любой момент, в случае срыва переговоров, его могли просто расстрелять. 

Сайдамир Зухурович при этом держался мужественно, спокойно. Он долго беседовал с Бахромом, и как опытный психолог, делал все, чтобы тот не совершил что-то непоправимое. 

Когда переговоры снова зашли в тупик, боевики сильно избили одного из военных наблюдателей ООН - украинского майора Валентина Куржоса. А затем инициировали его "расстрел".

"Еще не зная, что это был лишь акт устрашения, мы впали в шок. Но на следующий день его, сильно избитого, подавленного, но живого привели к остальным".

После сцены с расстрелом обстановка в лагере еще более накалилась. Сайдамира Зухурова увели в аппаратную. Связав, уложили спиной на подвешенную поперек каких-то механизмов доску. Так, в холоде, он пролежал весь день… 

 

Мирный исход

В переговоры включалось все больше сторон. После долгих переговоров власти решили не рисковать и принять условия боевиков. На таджикско-афганской границе было решено создать "коридор" для прохода людей Ризвона. 

"Ризвон приехал ночью. Он извинялся по поводу случившегося и уверял нас в том, что все закончится хорошо, и чтобы мы не боялись. Не больше десяти минут он с нами говорил, потом ушел. Мы его больше не видели", - рассказывает Ашуров.

На следующее утро Бахром решил отпустить журналисток Галину Гридневу и Сурайе Собирову, а также водителя Джамшеда Миракилова. Но не насовсем, а как парламентариев, с тем условием, что они передадут ультиматум Бахрома и вернутся вместе с оставшимися людьми Ризвона в лагерь. Иначе он угрожал убить всех оставшихся заложников. 

Но обратно заложников уже никто не пустил. Вместо них в штаб боевиков отправились 6 сторонников Ризвона, которые прихватили с собой 35 автоматов и несколько ящиков с патронами, предоставленных Президентской гвардией. 

После их прибытия, Бахром на 18 часов прекратил переговоры. Это был самый сложный и напряженный момент. Тогда никто не знал, что Бахром принял решение уходить в горы, в кишлак Гулисурх. Так приказал ему Ризвон, опасаясь операции по их ликвидации. Пленников поставили по двое и повели по скользкой горной тропе. 

"Я был обут в легкие ботинки на тонкой подошве, и поэтому вскоре поскользнулся и упал - перелом ноги, - вспоминает Ашуров. – Сначала боевики мне не поверили, думали, что я решил задержать всех остальных, или рассчитывал, что меня оставят в горах, пока ушли еще не так далеко.

Потом кто-то подтвердил, что идти я действительно не могу. Меня посадили на лошадь. Добрались в кишлак поздно ночью. Там мне оказали помощь два местных старика. Они обмотали сломанную ногу материей, обмазав ее белком яиц. Высохнув, повязка получилась как гипсовая.

Кстати, после завершения всей этой истории, выздоровев, я вернулся в этот кишлак, разыскал своих лекарей и поблагодарил их, передав им пару мешков муки". 

Рано утром 17 февраля переговоры возобновились. На сей раз Бахром отказался говорить с кем бы то ни было, кроме президента. Эмомали Рахмонов принял вызов. 

Днем возле Гулисурх Одилжона Ашурова и Бободжона Туганова освободили. Чуть позже был освобожден и министр безопасности Таджикистана Саидамир Зухуров.

Когда последних заложников привезли в Обигарм, там их встречал Эмомали Рахмонов, который впоследствии заявил, что эти события нанесли Таджикистану "огромный моральный, экономический и политический ущерб". 

После этого Бахром ушел в горы, а правительство начало охоту за ним. Его арестовали в декабре 1997 года. А в октябре 1998 года Верховный суд приговорил Бахрома Содирова к смертной казни. 

- Одилжон, вы часто думаете о тех событиях? 

- После тех событий, в первое время те дни мне часто снились как кошмар. Но время все лечит. И сегодня я лишь изредка вспоминаю о тех тяжелых днях.

Могу лишь сказать, что вся эта история имела счастливый конец во многом благодаря профессионалу, мужественному человеку – генерал-полковнику Сайдамиру Зухуровичу. Его присутствие в лагере боевиков стало гарантом спасения жизней всех заложников.

Читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.