Домогательства на улицах, на работе, отсутствие доступа к образованию, культ семьи и деторождения – лишь малый список того, с чем приходится жить женщине в традиционном таджикском обществе. 

Тяжелее приходится лишь женщинам с инвалидностью. 

 

«Деньги и время на ветер»

По словам активистки и руководительницы ОО «Сафои Конибодом» Ситоры Курбоновой, дискриминация, стигма и предвзятое отношение начинается с того, что семья в девочку с инвалидностью не хочет делать никакого вклада.

«Они считают, это деньги и время на ветер. То есть, когда приходит время обучения в школе, девочку оставляют без образования или в самом лучшем случае организовывают для нее домашнее обучение, которое не может конкурировать с образованием в обычной школе среди сверстников и в социализации. 

У семьи изначально низкие ожидания от девочки, потом девушки и впоследствии женщины с инвалидностью. Родные не верят, что она может чего-то добиться, обучиться навыкам. 

Родители чаще всего думают, что после их смерти об их дочери с инвалидностью будут заботиться их братья или сестры, но на деле все происходит по-другому», - рассказывает специалист.

После смерти родителей братья и сестры, говорит Ситора, обычно проводят «семейный консилиум» и оформляют женщину с инвалидностью в дом-инвалидов или дом-престарелых, где она и проводит свои последние годы. Жилую площадь, которая остается в наследство всем детям, они делят между собой и лишают ее также права на законное наследство. 

«Нам известны 4 таких случаев, но, к сожалению, бенефициары не готовы сами об этом говорить», - отмечает Ситора.

Примерно такая история приключилась с героиней одного нашего материала. Гульноза из Шахритуса в свои 45 абсолютно одинока, несмотря на то, что родилась в большой семье. 

Гульноза ослепла, будучи совсем юной девушкой. Заботилась о ней только мать, которую она потеряла в 17 лет. Она в совершенстве владеет тремя языками, есть у нее и образование: по специальности Гульноза бухгалтер. Но работать и даже выйти замуж Гульноза не может, хотя есть огромное желание.

Ну а за жилье ей приходится сражаться с родными людьми. В родительском доме женщине выделили небольшую часть с участком и отгородили. На данный момент она старается оформить эту часть на себя, чтобы продать и перебраться в столицу.

 

«Благодарность» за еду и кров

В Таджикистане будущее девочки рожденной с инвалидностью или с приобретенным недугом незавидна. Не говоря о том, что они зачастую не могут устроиться на работу, многие элементарно не научены читать и писать. 

«Образование – это фундамент того, насколько в жизни все будет качественно, интересно и активно. Наши девочки лишены этого фундамента, они уже давно взрослые – 29, 34, 47 лет, и сейчас их ни одна школа уже не возьмет. Сегодня во времена информационных технологий люди работают, создают проекты, обмениваются сообщениями с высокой скоростью, а наши бенефициары чаще всего смотрят ТВ или нянчатся с племянниками в знак благодарности за еду и кров. 

Они не могут ни читать, ни писать, не могут самостоятельно принимать решения, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома, пойти за хлебом в магазин или просто прогуляться в парке. 

Жизнь их проходит в изоляции до тех пор, пока мы их не находим, а там уже как получится. Нам или удается вытащить ее из дома, приобщить к деятельности, помочь обратить внимание на себя, на свою самооценку, активизировать ее потенциал. Или получается так, что даже организация бессильна, потому что «папа не пустил», «брат ругает», «мама запретила» и нам приходится отступать», - делится Ситора Курбонова.

 

«Тут у вас что, психиатрическая больница?!»

Женщины с инвалидностью чаще становятся жертвами сексуального насилия. По данным ООН, они подвергаются физическому или сексуальному насилию со стороны членов семьи или опекунов в 1,5-10 раз чаще, чем женщины, не имеющие инвалидности.

Также нередко, будучи еще школьницами, они становятся жертвами буллинга, даже со стороны учителей. Как, например, Холнисо Исмаилова (имя изменено). 

Проблемы со здоровьем у нее начались еще в младенческом возрасте с неожиданных судорог. Приступы становились чаще, долгие годы, до 12-13 лет Холнисо лечилась, как выяснилось, неправильно. 

Правильный курс ей подобрали в Москве, препараты, естественно, были очень дорогими. 

Все это время Холнисо приходилось бороться не только с эпилепсией, но и невежеством общества. Особенно грубо обходились, по словам ее мамы, мальчишки: пинали ногами, били по голове… 

Почти каждый день ее мать Мавзуна (имя изменено) ходила в школу разбираться к директору. И однажды ей и посоветовали перевести дочь на домашнее обучение. 

Буллинг, естественно, прекратился, но образование, которое получала Холнисо, конечно, было очень слабым. Предоставить ей более сильного педагога, по словам Мавзуны, школа не могла, не было учителей. 

После 9 класса Холнисо пошла учиться в худучилище, где терпеть приходилось уже нападки не только однокурсниц, но и учительницы. Тогда, по словам Мавзуны, в училище не было русских групп, и Холнисо поступила в таджикскую группу на отделение, связанное с созданием гобелена. 

Руководство девушку тогда поддержало, говорило даже, что такие, как Холнисо нужны и их надо поддерживать. Но одна преподавательница невзлюбила ее, говорила, что Холнисо ничего не сможет, потому что не знает таджикского языка. 

«А однажды, после того, как у Холнисо случился приступ, даже заявила: «Если завтра придут родители учащихся, увидят ее и скажут, мол, тут у вас что, девонахона?! (психиатрическая больница), зачем взяли такую больную?». 

А ее однокурсницы после одного из таких приступов даже помощь не пытались оказать, просто разбежались с визгами. 

После этого та преподавательница даже настроила учениц против Холнисо: домашнее задание, которое на листках должна была распространить староста, ей не давали, сесть поближе тоже не позволяли, отпихивали”, - рассказывает мать девушки.

Из-за эпилепсии у девушки также имеются проблемы со зрением: левый глаз не видит вообще.

Несколько раз Мавзуну даже просили забрать дочь из образовательного учреждения. Люди просто боялись брать на себя ответственность за нее в случае очередного эпилептического приступа. 

…Сегодня Холнисо уже 32 года. Она не может устроиться на работу - работодатели тоже не хотят нести ответственность за ее здоровье, хотя на какую-то тяжелую работу девушка и не претендует. Высшего образования у нее нет, но некоторые курсы она все же прошла.

«У меня есть диплом швеи и по программированию, училась я в технологическом колледже. Я очень люблю компьютеры. Делала в свое время графические календари и не только. Также год работала секретарем, мне очень нравилось», - делится Холнисо.

Душа девушки, помимо программирования, по-прежнему лежит и к искусству. Она до сих пор рисует, и сидеть без дела точно не намерена. Даже после всех унижений.

«Однажды я пошла в одну организацию, хотела временно походить на их курсы арт-терапии, рисования, хотела хоть как-то отвлечься от всего, что со мной происходит. Но руководитель организации на меня буквально наорала, нахамила, заявила, что она работает только с подростками, хотя у нее есть взрослая сотрудница. Она мне даже сказала: «Чтобы не звонила мне и не писала, и вообще забудь дорогу ко мне!» - рассказывает Холнисо.

По словам девушки, она очень долго плакала после этого случая, даже во время беседы с «Азия-Плюс» Холнисо с трудом сдерживала слезы.

Довелось работать ей и с детьми с инвалидностью. Холнисо это очень нравилось, дети к ней даже привязались, а она полюбила их. Но после неприятного случая на работе, Холнисо пришлось уволиться.

О собственной семье и детях девушка тоже мечтает, особенно о мальчике. Однако из-за болезни врачи сказали, что рожать Холнисо нельзя. 

«Но, если и выходить замуж, я хочу удочерить или усыновить ребенка. Обидно, когда слышу свадебную музыку или хожу на свадьбы знакомых, внутри я очень сильно плачу: почему кто-то может выйти замуж, завести семью, а я нет?» - делится девушка.

 

Не только пандусы: как можно покончить с дискриминацией женщин с инвалидностью?

Если и пытаться покончить со всеми подобными видами дискриминации женщин с инвалидностью в обществе, делать это нужно комплексно, говорит руководительница ОО «Сафои Конибодом». 

«Здесь не смогут справиться только общественные организации или только госструктуры. Это нужно решать совместно и правильно распределив между секторами их компетенции. В сфере законодательства у нас есть много международных документов в защиту женщин и для продвижения их прав, которые Таджикистан подписал в разные годы. Также принят ряд важных национальных законов, стратегий и программ в поддержку девушек и женщин. Нужно во все эти программы и законы включать участие девушек и женщин с инвалидностью», - говорит Ситора Курбонова.

По ее словам, инклюзивность должна быть везде и во всем. Чтобы обеспечить инклюзию, нужна качественная доступная среда и это не только пандусы. 

«Доступная среда - это доступный общественный транспорт, физический беспрепятственный доступ ко всем зданиям, адаптированные туалеты, доступ к информации в разных форматах (шрифт Брайля, пиктограммы, инфографика, карточки ПЕКС, жестовый язык). 

Для того чтобы была доступная среда, люди, общество должны прийти к тому, что от инвалидности не застрахован ни один человек и лучше подготовить среду для жизни разных людей, чем потом отделять и сегрегировать кото-то только потому, что где-то есть ступеньки или пороги, или только потому, что кто-то не может видеть или слышать», - считает специалист.

Этой осенью читайте нас  в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК