Спустя десять после разрушительного землетрясения в районе турецко-сирийской границы число жертв природной катастрофы превысило 40 тысяч человек, почти 90 тысяч пострадали, а число разрушенных зданий превышает 8 тысяч.

Репортаж DW о том, как выжившие после землетрясения задаются вопросом, почему в сейсмоопасной зоне было сделано так мало для обеспечения безопасности.

Надежды тают, гнев растет

"Спасатели приехали и снова уехали, потому что ничего не услышали", - в отчаянии рассказывает DW Семир Озалп, стоя перед развалинами дома в Армутлу в Хатае, где под завалами до сих пор лежит ее 25-летний сын. - В первый день звуковые сигналы от него были".

Озалп в отчаянии умоляет искать ее сына.

"Может быть, он не умер, может быть, мы сможем найти его живым", - плачет она. Но поисковики идут дальше.

"Команда приходит, команда уходит, никто не помогает. Мы бессильны, мы не можем ничего добиться голыми руками, нам нужны машины", - говорит Семир Озалп дрожащим голосом.

Фото ЕРА

Тем временем международные команды спасателей начинают покидать Турцию. И причина не только в том, что  шансов найти выживших под завалами становится меньше.

11 февраля стало известно, что поисковые работы в граничащей с Сирией и серьезно пострадавшей от землетрясения провинции Хатай прекратили австрийские и немецкие спасатели. Причина: угроза безопасности в связи с нарастающей агрессией населения, перестрелками между местными вооруженными группировками и мародерством.

12 февраля зону бедствия вынужденно покинули около 40 израильских спасателей из организации экстренного реагирования United Hatzalah. Решение свернуть миссию досрочно было принято из-за "конкретной и непосредственной угрозы", рассказал изданию The Times of Israel вице-президент организации Дови Майзел.

По его словам, в Кахраманмараше, также известном как Мараш, где, по оценкам, погибло более 10 000 человек, растет разочарование действиями турецкого правительства по устранению последствий землетрясения. Особый гнев вызывает решение быстро похоронить жертв в братских могилах.

"В адрес различных международных делегаций поступали угрозы похитить людей и использовать их в качестве заложников, чтобы не дать правительству выполнить этот план", - пояснил он.

 

"Пережили землетрясение, теперь умрем от эпидемии"

Отсутствие спасателей и необходимых машин и оборудования - это еще не полная картина катастрофы. В Хатае, расположенном в 200 км от эпицентра, но сильно пострадавшем от разгула стихии, и сегодня царит хаос. Пищевые отходы и мусор повсюду. В воздухе - сильный запах разложения. Не хватает воды, нет уборных. В городе не без оснований опасаются начала эпидемии.

В палаточном городке, установленном в городском парке, где находят приют люди, лишившиеся жилья, есть только два туалета, в которых несколько дней нет воды, рассказывают очевидцы. Муниципальная служба вывоза мусора не работает, вокруг палаток вырастают стихиные свалки.

"Мы пережили землетрясение, но боимся заразится какой-нибудь болезнью", - рассказывает молодой волонтер.

По его словам, невозможно найти или купить элементарные мешки для мусора.

Фото DW

"Все так плохо. У нас очень сложная санитарная ситуация: в любой момент может возникнуть эпидемия. Трупы - это одно, а мусор - совсем другое", - указывает он.

Да и палаток турецкого Красного Полумесяца и государственной службы по борьбе со стихийными бедствиями AFAD явно не хватает, жалуются жители Хатая. В дефиците обогреватели и электрогенераторы, поэтому многие предпочитают оставаться на улице, где хотя бы можно согреться у костра: ночью даже в самом южном городе Турции на берегу Средиземного моря температура опускается до нуля.

 

Вспоминая землетрясение 1999 года

В 1999 году на западе Турции произошло мощное землетрясение в районе Мраморного моря. Тогда погибли более 17 тысяч человек. На этот раз, как опасаются многие, число жертв может оказаться существенно больше.

Причем жалобы пострадавших сегодня - такие же, что и почти 24 года назад. Почему государство не приходит на помощь быстрее? Почему даже новые здания рушатся как карточные домики? Как контролировалось соблюдение строительных норм и правил, которые были ужесточены после 1999 года? Почему в таком сейсмоопасном регионе, как юго-восточная Турция, разрешено строить высотки? Как случилось, что больницы, построенные государством, не выдерживают землетрясения?

В турецких СМИ, которые почти полностью контролируются правительством, такие вопросы задавать не принято, но недовольство людей нарастает. Приехаший в Адыяман министр транспорта Турции был вынужден спасаться бегством от разгневанных горожан.

Хасан Аксунгур, председатель Палаты гражданских инженеров в городе Адана, где также обрушилось одиннадцать зданий, сказал DW, что проблема не в законах.

"Вопрос о том, строить ли здание в три или десять этажей, упирается в большие деньги. Часто на нарушения просто закрывают глаза", - говорит он.

В городе Кахраманмараш, расположенном примерно в 70 км к северу от Газиантепа, здание местной инженерной палаты - одно из немногих, не пострадавших от землетрясения.

Тем временем власти Турции во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом, которого в мае ждут непростые парламентские и президентские выборы, начали активный поиск виновных в трагедии. Уже объявлено о 130 подозреваемых в нарушениях при строительстве в сейсмоактивной зоне, прокуратурой выданы 113 ордеров на арест. К утру 12 февраля арестованы 12 человек.

По мнению оппозиционных политиков, власть пытается направить гнев населения на строителей и девелоперов и тем самым отвлечь внимание от многочисленных коррупционных нарушений строительных нормативов и нецелевого использования средств спецналога на повышение сейсмоустойчивости зданий, введенного после землетрясения 1999 года. 

 

Предупреждения геологов не воспринимаются всерьез

Сейчас снова и снова раздаются голоса,что это было землетрясение века, которое не пощадило бы любую страну на земле, учитывая манитуду в 7,8 и территорию, которая в два раза меньше Германии и имеет несколько городов с миллионным населением.

Но это не дает ответ на вопрос: почему предупреждения турецких геологов о растущем напряжении вдоль тектонических плит не были восприняты всерьез.

Фото АР

Тунджай Шахин, студент из Берлина, родом из деревни Токар недалеко от Адыямана. Его мать была похоронена под обломками своего дома в ночь землетрясения. Соседи извлекли ее тело голыми руками - одну из шести погибших только в этой деревне. В день катастрофы его отец был в поездке.

Через два дня после землетрясения молодой человек добрался до Токара.

"Мы все знали, что здесь могут происходить землетрясения, но то, что они так сильно ударят по нам, просто непостижимо", - говорит он, стоя на могиле матери.

Его родители построили двухэтажный дом в 1990-х годах. Но обрушилось и новое здание, которому был всего год.

"Государство должно более тщательно контролировать строительные работы и материалы в деревнях", - уверен Шахин.

Его поддерживают несколько соседей.

"Отныне мы будем строить здесь только одноэтажные дома, - кричит один из них. - Как наши предки".

Зимой с нами теплее в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.