Из-за военного конфликта Россию покинули тысячи людей. Самыми популярными направлениями для отъезда стали Турция, Грузия и Армения, но, спасаясь от репрессий и экономических санкций, россияне оказываются и в других бывших советских республиках: Кыргызстане, Узбекистане, Казахстане. По просьбе «Медузы» журналист из Казахстана Данияр Молдабеков пообщался с теми, кто уехал из России и остановился в Алматы, о том, как они выбирали направление, планируют ли возвращаться и как видят свою жизнь дальше.

 

«Мы все сидели в оцепенении»

В первый день войны 20-летний театральный художник и активист Дмитрий Ефремов участвовал в антивоенном митинге на Пушкинской площади в Москве. А месяц спустя разгребает снег в алматинских горах, вокруг альпинистского лагеря «Туюк-Су», который предоставляет убежище россиянам и украинцам.

«24 февраля у нас был премьерный день нового спектакля. Когда мы начинали его делать, я уже думал уехать и был уверен, что это мой последний проект в России, — рассказывает Дмитрий. — Началась война.

Директор центра Вознесенского, в котором мы показывали спектакль, сидела в оцепенении — мы все сидели в оцепенении. Митинг (против войны) был назначен на 19:00, мы отменили один из двух показов спектакля и с последнего показа вместе со зрителями поехали на площадь». 

Акция продлилась недолго: вскоре участников разогнали. Вечером 24 февраля в Москве задержали почти тысячу человек. Следующие пять дней Дмитрий и его друзья пытались придумать другие формы самоорганизации и протеста: из-за омоновцев выход на улицу казался им просто неэффективным. 

«А потом необходимо было выбрать, где я буду полезнее, — вспоминает художник, — запертым на 15 суток в СИЗО, что было просто вопросом времени, или продолжая сопротивление на расстоянии. Я свой выбор сделал». 

Еще до войны Дмитрий собирался к близкой подруге в Казахстан, чтобы поддержать ее после январских событий. В итоге поддержка понадобилась самому художнику. 28 февраля он вылетел из России через Новосибирск в Алматы.

«Меня встретили очень тепло, я ни разу не сталкивался с проблемами из-за того, что приехал из России, — рассказывает Дмитрий. — Нет никаких врагов и никакой русофобии, если, приезжая в страну, ты учитываешь и изучаешь контекст, в котором она существует, прислушиваешься к местному быту и обычаям, знаешь историю и с базовым уважением относишься к каждой персоне, проживающей в этой стране».

Сейчас Ефремов работает над платформой Resque Forum, цель которой — поддержка культурных работников, эвакуировавшихся из Украины, а также диссидентов из России и Беларуси. Еще он готовит подкаст о том, что делать людям, чтобы попытаться остановить войну прямо сейчас.

«В Казахстане психологически проще работать над такими проектами, — признается Дмитрий. — Не ждешь каждое утро, что к тебе постучатся или придут с обысками».

Последние несколько недель художник живет в лагере «Туюк-Су», который предоставляет убежище россиянам и украинцам.

В разговоре с «Медузой» директор лагеря Артем Скопин рассказывает, что к нему обратились десять человек из России и Украины. Он селит людей бесплатно.

«Нам очень больно, что политики допустили эту войну, и мы очень переживаем за наших друзей. К сожалению, у нас ограничены ресурсы, но, чтобы хоть как-то поддержать людей и помочь им, мы приняли решение открыть для них возможность жить в лагере, — поясняет Артем Скопин. — Пока до 25 апреля, дальше, возможно, тоже сможем их оставить. И да, мы открыты не только для россиян, но и для других пострадавших в этом конфликте». 

 

«В очереди стоял, а так никаких проблем»

В центре обслуживания населения Алматы многолюдно, очередь в основном из приезжих. Сотрудница центра признается, что никогда не видела здесь столько россиян. «Раньше из иностранцев в основном узбеки были. Теперь, как санкции начались, сразу россияне появились, — рассказывает женщина и указывает на толпу. — Вон позади тебя видишь очередь? Это все они». В зале человек пятнадцать, очередь электронная, движется довольно быстро.

Люди пришли в центр за ИИН (не путать с ИНН) — индивидуальным идентификационным номером, который есть у каждого жителя страны. Без него нельзя открыть счет в банке, купить недвижимость или вести бизнес.

Между сиденьями гуляет ребенок, рядом отец смотрит на табло, где высвечиваются номера «талонов». Мужчина приехал из Москвы, его компания сейчас закрылась, в ЦОНе он, как и остальные, за ИИН, хочет открыть счет. Когда вернется в Россию, не знает.

«Думаю, смены режима не достаточно, — рассуждает он в разговоре с "Медузой". — Есть ощущение, что после этого светлое будущее сразу не настанет. Будет еще какой-то процесс восстановления».

Рядом в очереди — гражданин Беларуси. «Я приехал первого марта, — отвечает он. — Мне здесь нравится, люди дружелюбные, восточное гостеприимство такое. Знаете, у меня много друзей сейчас в Грузии и Польше. Они сталкиваются (с негативом в своей адрес), а я здесь пока не встречался с таким ни разу. Моему брату, который сейчас в Болгарии, курьер привез пиццу и показал средний палец. Машины белорусов царапают. С территории Беларуси идет агрессия в сторону Украины, люди так выплескивают эмоции». 

Двое жителей Якутска говорят, что в Алматы им комфортно, потому что города «ментально похожи». «Хотим бизнес продолжить здесь», — рассказывает один из них. 

Уже в дверях мужчина лет сорока рассказывает, что компания, в которой он работал в Казани, свернула работу в России. Сотрудникам предложили релокацию в Казахстан. «Номер вот получил, — говорит он. — Три раза стоял в очередях, а так без проблем».

 

Миграция рук и мозгов

Пятого марта в казахстанской версии журнала Forbes вышла статья с заголовком: «Миграция рук и мозгов: российские специалисты готовятся к массовому переезду в Казахстан». 

«В первую очередь это, конечно, представители IT-сектора. Но в целом специалисты из разных отраслей стали исследовать наш рынок труда, оценивать спрос и предложение, чтобы иметь какой-то долгосрочный план на случай, если их сфера деятельности на территории РФ пострадает, — комментировал ситуацию Forbes основатель кадрового холдинга Elite Олег Парахин. — При этом стоит отметить, что в качестве релокации рассматриваются и другие страны постсоветского пространства, как наиболее комфортные по менталитету, языку. Но Казахстан, по оценкам тех, с кем я беседовал, видится наиболее привлекательным».

«Я перебрался в Алматы, поскольку сюда было лететь дешевле, чем в Стамбул, здесь безвизовый режим и мне было с кем встретиться», — рассказывает IT-аналитик Антон (имя изменено). После начала «спецоперации» он написал антивоенный пост в соцсети, и это привлекло внимание полиции — Антону вручили предостережение «о недопустимости нарушения закона».

«До 2021 года я не видел каких-то огромных проблем в политике Кремля, но отмечал некоторые аспекты, которые мне не нравились (несменяемость власти, отсутствие обсуждений в парламенте, пропаганда), — вспоминает Антон. — Потом репрессии, на мой взгляд, усилились: поместили под стражу Сергея Зуева, несмотря на его плохое состояние здоровья, закрыли "Мемориал".

Сейчас я, конечно, против закрытия многих СМИ, инстаграма, фейсбука и твиттера, против цензуры, против ведения боевых действий на территории Украины». 

Ольга (имя изменено) еще не уехала из России, но в Казахстан уже перебрался ее сын-студент. Она планирует сделать то же самое в ближайшее время. Их обоих оштрафовали за участие в антивоенном митинге в Москве.

Ольга — маркетолог, работает с иностранными брендами, в условиях экономических санкций и ухода компаний из России женщина не может больше работать на родине.

«Я понимаю, что со своими убеждениями и этической позицией здесь не могу оставаться, — говорит женщина. — Кроме того, я понимаю, что здесь все будет настолько плохо, что я не вижу возможности заниматься тем, что я люблю». 

В «автаркию», о которой иногда говорят власти России, Ольга не верит: «Я понимаю, насколько сильно российская экономика зависит от иностранных поставок. У нас чипов нет, самолеты иностранные, турбины иностранные… Даже если все напрягутся и начнут заниматься импортозамещением, этого быстро не произойдет».

В Казахстан едут и люди творческих профессий. Сооснователь популярного в крупнейшем городе Казахстана арт-пространства «Дом на Барибаева, 36» Даурен Тюлеев рассказывает, что за последнее время у него было несколько встреч с ребятами из Москвы и Питера, которые приехали в Алматы.

«Обращаются с вопросами от бытовых (где жить) до профессиональных (как найти работу, встроиться, быть полезными для местных сообществ), — пересказывает беседы Тюлеев. — Это фотографы, художники, дизайнеры, творческие предприниматели. Наши резиденты помогают адаптироваться, выстроить связи, наладить контакты. И уже скоро появятся примеры первых коллабораций (местных и эмигрантов из России)».  

Комикесса Анастасия (героиня попросила не упоминать свою фамилию, — прим. «Медузы»), живя в России, нередко ходила на митинги, в том числе на антивоенные. Но когда революции не произошло, поняла, что «позитивной динамики нет», и купила билет на самолет до Алматы. «В моем окружении ничего особо не менялось, — рассказывает девушка. — Больше людей выходить (на митинги) не стало. Я не увидела шанса на перемены внутри страны. Я чувствовала боль и страх».

Когда началась война в Украине, а в России фактически установилась военная цензура, Анастасия укрепилась во мнении, что здесь, вдали от Санкт-Петербурга, она сейчас будет чувствовать себя комфортнее.

«Меня лишают свободы слова, это очень тяжело, — признается девушка. — После начала войны я не могла продолжать… Я устала быть несвободной, устала молчать».

Для Анастасии Алматы — место, где она сможет продолжить заниматься творчеством. «Мне нравится, как здесь развивается индустрия развлечений. Я давно наблюдала за успехами казахстанских ребят, например клипмейкера Айсултана Сеитова. Мне нравится "Ирина Кайратовна", буквально за два дня до начала войны была на их концерте в Питере», — вспоминает девушка.

Арсен тоже перебрался в Алматы из-за войны. Он родился и вырос в Оренбургской области, в городе Орске. Отучившись в Челябинской государственной академии культуры и искусств по специальности «педагог-хореограф», начал работать артистом балета в Москве.

«После пригласили работать в Израиль танцовщиком, прожил два года в Иерусалиме. Затем вернулся в Россию», — рассказывает Арсен. 

Его родители перебрались в Казахстан по программе переселения кандасов еще десять лет назад. После начала войны сын последовал их примеру.

«Было чувство вины, как будто это (военное вторжение в Украину) не Путин сделал, а я, — вспоминает Арсен. — У меня много знакомых в Украине. Я прекрасно понимаю, что это никакая не специальная операция, они бомбят мирное население».

«Я был в трех городах Казахстана — это Астана, Актобе и Алматы. Сейчас я в Алматы. Мне кажется, Алматы более европеизированный город, если судить по людям, по их взглядам, по тому, как они одеваются, — делится Арсен своими впечатлениями от жизни в Казахстане. — Мне нравятся глаза подростков, нравится, что они между собой говорят. В их глазах я не вижу тяжести, вижу детскую наивность. Один из них говорил, что создаст машину времени. Но самое главное — это природа: горы, которые дают тебе энергию».

Ляйсан двадцать лет, она «из небольшого города России, из простой неполной семьи». Накануне войны ей удалось поступить в западный университет, в следующем году она должна поехать на учебу.

С 27 февраля Ляйсан советовалась с родителями о том, чтобы на время выехать в Алматы. Она и так собиралась в Казахстан, чтобы получить визу в страну, куда поедет учиться, так как в России это сделать невозможно.

Родители поддержали девушку, но тогда семья посчитала отъезд преждевременным. Уже вечером 2 марта, когда в России заговорили о возможности военного положения, Ляйсан почти сразу вылетела из страны.

«Появились сообщения в телеграм-каналах, а через 15 минут я уже ехала в аэропорт, читая статью о допросах на границе, — вспоминает девушка. — Сейчас мои коллеги и друзья в унисон критикуют мою импульсивность и эмоциональность. Они правы. Я рада, что они правы. Еще я рада, что не переложила на них ответственность за свою жизнь. Не представляю, что бы чувствовали я и моя семья и что бы говорили друзья и коллеги, если бы я осталась за закрытыми границами без образования».

Она выбрала Казахстан, потому что ей близка казахская культура. «Я — татарка», — поясняет девушка.  

В чужой стране Ляйсан чувствует себя «лишней, обедневшей и обманутой». Для нее релокация в Казахстан, будущая учеба и даже работа далеко от дома — все это временно.

«Я не вижу своей жизни без Татарстана, без работы на создание России будущего, — рассказывает девушка. — Четвертая цель ООН "качественное образование для всех" принята не просто так. Вероятно, я идеалист и романтик. Но мне кажется наиболее реалистичным и приземленным считать, что "никто, если не мы". 

 

«В Алматы к россиянам вполне нормальное отношение»

К приезжающим россиянам отношение в Казахстане дружелюбное. В основном местные жители отвечают на вопросы, стараются помочь с жильем и в целом относятся с пониманием. Есть лишь вопрос: стоит ли считать россиян, уезжающих от путинского режима, беженцами и может ли их поток навредить Казахстану.

Специалист по вопросам безопасности в Центральной Азии, профессор Казахстанско-Немецкого университета в Алматы Рустам Бурнашев подчеркнул, что, пока речь идет о легальной и урегулированной миграции, никаких проблем она не создает.

«Во-первых, миграция из России происходит в рамках ЕАЭС, где миграция трудовых ресурсов серьезно упрощена, поэтому трансформироваться в нелегальную или неурегулированную ей крайне сложно, - поясняет эксперт. - Во-вторых, из России сейчас выезжают те, кто, скорее всего, может рассматриваться как политические эмигранты. То есть это люди, критически настроенные по отношению к официальной Москве и проводимой ею политике».

Владелец фотолаборатории «Горная lab» Бейбарыс Толымбеков говорит, что к ним и так нередко заходили иностранцы, но если раньше это были в основном европейцы, то в последние дни стало больше россиян.

«Их было мало. Теперь больше, бывают довольно обеспеченные люди. Заходят и молодые, и взрослые», — рассказывает Бейбарыс. По его словам, он не против того, чтобы россияне приезжали в Казахстан, но он не считает, что им нужна помощь.

«Они не беженцы. Они не бегут от войны или дискриминации, политическими беженцами я их тоже не могу назвать. Если бы я был гражданином России, то я бы не выбрал Казахстан, потому что наша страна скорее партнер России, наши власти в нормальных отношениях. Думаю, наши, если будет надо, могут выдать политических эмигрантов властям России», — рассуждает предприниматель.

IT-аналитик Антон находится в Казахстане уже почти месяц и говорит, что в «Алматы к россиянам вполне нормальное отношение, везде говорят по-русски, никаких трудностей нет». 

По его мнению, многие, кто планировал уехать из России, «боялись изначально ехать в Казахстан, поскольку кажется, что Казахстан поддерживает Россию в политических вопросах». «Токаев в самом начале конфликта заявил о нейтралитете, — говорит собеседник. — Я уверен, Казахстан останется нейтральным, поскольку участвовать в этом невыгодно из-за санкций и возможного внутреннего недовольства. На территории Казахстана никаких проблем возникнуть не должно».  

Сегодня еще один страх для уезжающих в разные страны россиян — проявления «русофобии». В Алматы тоже можно услышать историю о том, как несколько парней-казахов окликнули русского:

«Вечером шла в продуктовый. Пять-шесть парней свистят русскому, спрашивают: "Ты русский, из России?" Он отвечает: "Жоқ, мен — қазақпын". И они сразу оставили его в покое». Но это редкость.

Страна по-прежнему остается одной из немногих, в которых к россиянам сейчас относятся дружелюбно. У многих жителей Казахстана сохраняются близкие отношения с Россией.

Сергей, администратор одного из чатов по релокации в Казахстан, говорит, что всегда любил помогать людям и раньше занимался этим в России.

«Во времена жизни в Питере мы с друзьями создали проект "Доброе сердце Петербурга". Я помогал и волонтерил там почти до закрытия, — вспоминает он. — А по возвращении в Казахстан был одно время частью "Добряков Шымкента", там мы тоже помогали нуждающимся».

Сегодня Сергей отвечает на вопросы мигрантов.

«У меня большой опыт переездов между странами. В прошлом году супругу (россиянку из Крыма) перевез в Казахстан, так что знаю тонкости миграции и с той стороны», — объясняет Сергей.

С супругой они поженились уже в Казахстане, девушка, сказала, что хочет получить местное гражданство. «Не хочет больше ассоциироваться с Россией. А помнится, я сам когда-то готовился к смене гражданства, думал остаться в Питере после учебы, но что-то внутри подсказало, что не надо. 12 лет, прожитые в России, только укрепили эти сомнения».

Сергей уверен, что в Россию больше никогда не вернется, но считает, что вне зависимости от гражданства всегда можно найти, чем помочь другим людям: «В нынешнее время сложных общечеловеческих потрясений это очень важно — не забыть, что мы, люди, друг у друга есть».

По словам администраторов чата по релокации, им часто приходится блокировать аккаунты провокаторов.

«В первые недели появлялись в чате люди (чаще за полночь), которые начинали издалека о том, что, россияне, вы себя там нормально введите (в Казахстане), - рассказывает один из администраторов. - Приходят иногда наши националисты, которые пишут, что россиянам тут не рады, вплоть до оскорблений. Иногда просто левые (явно не живые аккаунты) присылают ссылки на мертвые группы в телеграме. Возможно, это попытки как-то отследить тех, кто по ним пройдет. Все это оперативно удаляется».

Возвращаться домой в обозримом будущем большинство россиян, приехавших в Казахстан, не планирует. Анастасия и Ольга уверены, что вернутся в Россию, только когда там сменится политический режим. Другие затруднились дать точный ответ, но речь идет про месяцы и годы.

Некоторые на этом фоне уже начинают учить казахский язык. «А как иначе? - удивляется вопросу Ольга. - Я приехала в страну, где есть свой язык, меня эта страна приняла. Это даже не практический вопрос - это вопрос уважения». 

Читайте нас в  Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото для Asia-Plus присылайте на Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.