В странах Центральной Азии критика журналистских материалов со стороны самих журналистов не стала естественной жизнью медиасообщества. Почему так произошло, разбирался CABAR.asia.

Медиакритика существует столько же, сколько существуют сами медиа, а медиа – это, по сути, любой контент: кино, телепрограмма, интернет-журналистика. Рецензии на фильмы и театральные постановки тоже относятся к медиакритике. 

Чтобы считаться медиакритиком, а не просто блогером со своим мнением, во-первых, у человека должен быть опыт работы в медиа. Не обязательно идентичный критикуемому материалу – общежурналистского вполне достаточно.

А во-вторых, человеку должны за это мнение платить. Ну и самое главное – любое высказанное мнение должно быть аргументированным.

«Медиакритик не просто говорит, хорошо это или плохо, он всегда объясняет, почему это хорошо или плохо, и как это воздействует на зрителя или читателя, – поясняет Анна Шабалдина, экс-редактор отдела медиакритики «Нового репортера», сайта о медиа. – С ним можно спорить, но спор тоже должен быть обоснованным. Обычно люди просто говорят, что они не согласны и зря мы, медиакритики, на них наезжаем».

 

Слишком знакомые люди

Одна из главных сложностей для работы медиакритиков в Казахстане и других странах Центральной Азии, по словам Шабалдиной – размеры медиарынка. Он небольшой, и все журналисты друг друга знают – сохранять объективность довольно непросто.

«Это первое, что нам говорили Качкаева и Петровская (Анна Качкаева и Ирина Петровская – российские журналистки, читавшие лекции в онлайн-школе медиакритики в рамках программы MediaCAMP с 2019 по 2023 год . – Прим. ред.): «В медиакритике дружбы быть не может. Если вы не готовы критиковать какого-то человека, не начинайте».

Я считаю, что нельзя быть комплиментарным только потому, что вы с автором водку пьете по воскресеньям. Начиная заниматься медиакритикой, нужно быть готовым, что теперь на вас будут обижаться коллеги», – объясняет Шабалдина.

И коллеги действительно обижаются. Например, во время телепрограммы «Кел, татуласайық!» («Давай помиримся!») на казахстанском «31 канале» пытались примирить насильника и жертву, родившую от него ребенка. Критика этого выпуска подняла в Сети волну хейта в адрес авторов программы.

Анна Шабалдина
Фото с Cabar.asia

После этого «31 канал» написал открытое письмо о том, что насилие они осуждают, примирение рассматривают исключительно «как процесс, известный в казахской традиции как татулық, основанный на справедливости» и благодаря этой программе возобновили закрытое уголовное дело об изнасиловании и завели новое – об установлении отцовства и выплате алиментов.

Похожая ситуация была и в Таджикистане. Сайт «Оила» выпустил материал про мальчика, подвергшегося насилию – интервью с его матерью, комментарии ребенка, реальные имена. В ответ на критику очевидных нарушений журналистской этики главный редактор опубликовала очень эмоциональное открытое письмо, суть которого сводится к мысли «вы зря поливаете нас грязью – мы просто помогаем людям добиться справедливости».

 

Местный колорит

У центральноазиатской медиакритики есть еще одна особенность. Если, например, российская критика до войны в Украине отличалась хлесткостью и была в основном про политику и обзоры государственных СМИ, то в центральноазиатском регионе акцент смещен в сторону этических и социальных проблем.

«У нас много в СМИ проблем с этикой. Даже не со стандартами журналистики, а именно с этикой: очень много шейминга, сексизма, виктимблейминга. Особенно в Таджикистане. Там постоянно кейсы возникают, когда одетая девочка в TikTok потанцевала, а потом СМИ написали, что она проститутка и стриптизерша, указывая ее полные данные. В Казахстане тоже виктимблейминга хватает, но не в таких ужасных формах», – добавляет Анна Шабалдина.

Другая особенность региона – сложно понять, насколько медиакритика интересна самим журналистам в Центральной Азии. Пока существовала онлайн-школа, были привлекательные, по словам Шабалдиной, гонорары. Материалы выходили на русском, казахском, таджикском и узбекском языках.

Чаще всего на национальном языке писали ученики из Узбекистана; в Казахстане и Таджикистане только в последний год программы получилось увеличить количество таких материалов. 

Форматы медиакритики были достаточно разнообразными: разборы отдельных выпусков или целых YouTube-каналов, статей, обзоры публикаций разных СМИ в важные даты или во время больших событий и сравнение специфики их подачи.

Отдельным поводом для статей становились редкие интервью первых лиц государств – например, интервью президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева телеканалу «Хабар» или Deutsche Welle. Однако за пределами сайта «Новый репортер» именно журналистская медиакритика оказалась не очень востребована.

«Редакций, которые захотели бы открыть рубрику медиакритики и критиковать коллег, нет. Зачем? Их же все возненавидят. Максимум, на что идут редакторы, – это театральные и кинорецензии», – говорит Анна Шабалдина.

 

Качественные изменения

Несмотря на то, что главная задача медиакритики – повысить качество журналистских материалов, оценить ее влияние на развитие медиа практически невозможно. Потому что есть только один объективный критерий: когда критикуемый автор или издание публично принимает критику и действительно что-то меняет в своей работе. Такое, по словам Шабалдиной, за время существования онлайн-школы было всего один раз.

Казахстанский медиакритик Сергей Ким посмотрел фильм-расследование про АЭС в Казахстане на канале «Гиперборей», назвал его «газетой для YouTube» и порекомендовал команде прокачать «телевизионные» навыки работы с видео. Основатель и ведущий канала Вадим Борейко с критикой согласился и поменял подход.

«По инсайдерской информации я знаю, что многие редакции нас очень внимательно читали и что-то для себя даже выносили. Но реагировали чаще всего на наши косяки. Было, например, такое, что из-за особенностей перевода с казахского на русский получалась критика не по делу – мы извинялись, и все это исправляли.

Если кто-то после наших публикаций становился лучше, я не могу сказать, что это из-за нас – без публичного признания это только предположение», – говорит Анна Шабалдина.

Этой зимой оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК