Мне кажется, диалог адвоката Фахриддина Зокирова, защищающего интересы Саидова, и лидера Компартии Шоди Шабдолова на самом деле поднимает серьезные вопросы: почему следствие, по сути, не смогло возложить на бывшего министра промышленности вину за приватизацию ряда объектов, не смогло или не захотело назвать тех, кто на самом деле руководил этим, кто был заказчиком и выгодополучателем?

ПУБЛИЧНЫЙ спор адвоката и лидера Компартии, кроме того, явственно демонстрирует, что дело Саидова – это сугубо политическое дело, возникшее в качестве репрессивного ответа власти на попытку бизнесмена стать независимой политической фигурой и лидером собственной партии.

Шоди Шабдолов является патриархом таджикской политики, человеком, который прошел серьезные политические университеты, политический тяжеловес и эквилибрист в одном лице, блестяще владеющий эзоповым языком и в то же время большевистской прямотой и принципиальностью там, где позволяет ситуация. Поэтому многое или все, что заявляет лидер таджикских коммунистов, следует читать внимательно, в том числе то, что написано между строк.

Давайте внимательно посмотрим еще раз, что он сказал в своем комментарии к требованию гособвинителя Абдусами Дадабоева лишить Зайда Саидова свободы сроком на 28 лет.

« В реалиях современного Таджикистана сделать честный бизнес невозможно, и судьба известного таджикского бизнесмена - тому подтверждение.

Незаконная приватизация государственных объектов, в чем, в частности, обвиняется опальный таджикский олигарх, была осуществлена с помощью и при поддержке некоторых высокопоставленных правительственных чиновников».

Мне приходилось присутствовать на партийных форумах в советское время, а также на заседаниях парламента в советское еще время. Когда член партии, принципиальный коммунист хотел сделать критический посыл, он заворачивал его в обертку лояльности, верности курсу партии, уравновешивая в своем выступлении + и -. Неудивительно поэтому, что Шоди Давлатович начинает со слов: «в реалиях современного Таджикистана сделать честный бизнес невозможно, и судьба известного таджикского бизнесмена - тому подтверждение».

Не знаю, что здесь так возмутило адвоката Фахриддина Зокирова. Шоди Давлатович прекрасно знает, что свое состояние Зайд Саидов заработал в России до 1997 года, когда его пригласили в правительство. И свои 20 миллионов долларов привез в Таджикистан и вложил в экономику страны. То есть он уже тогда был состоявшимся, успешным бизнесменом, а не голодным карьеристом, в отличие от тех, на кого намекает Шоди Давлатович далее:

«Незаконная приватизация государственных объектов, в чем, в частности, обвиняется опальный таджикский олигарх, была осуществлена с помощью и при поддержке некоторых высокопоставленных правительственных чиновников».

В предложении Шабдолова сказано «обвиняется», не сказано «виноват». И все становится на свои места:

Опальный бизнесмен, заработавший честно свое состояние за границей, обвиняется в том, что было осуществлено «с помощью и при поддержке некоторых высокопоставленных правительственных чиновников».

Дальше больше:

«Почему, - спрашивает Шабдолов, - таджикское правосудие не выявляет их, не привлекает к ответственности, почему они не сидят в соседних с Саидовым камерах? Ведь Исфаринский химзавод, в незаконной приватизации которого обвиняют Саидова, в советские годы входил в предприятия оборонного ведомства, там выпускалась продукция оборонной промышленности, и по закону его нельзя было приватизировать».

Слова же «Кто оказал содействие Саидову в его приватизации?» уже следует читать как полемический защитный ход, потому что маститому политику известно, что Зайд Саидов не руководил процессом приватизации, это не входило в его компетенцию.

Замечу, что следствие за недоказанностью, а по сути, из-за отсутствия факта, аннулировало обвинения в получении Саидовым взятки от Низомхона Джураева и гражданина Казахстана С.Окушева.

И вот тут и кроется ответ, почему Шабдолов поднимает этот вопрос в связи с делом Зайда Саидова. Потому что дело тут не в Зайде, и Шоди Давлатович это знает. Это дело – удобный случай для лидера коммунистов, чтобы поднять вопрос: а кто, как и почему приватизировал Исфаринский химзавод и другие стратегические предприятия?

Примечательно это потому, что обвинения в адрес Зайда Саидова о незаконной приватизации этого завода нет в деле. Почему нет, спросим мы? Потому что вопрос о «незаконности» приватизации этого завода следствием вообще не поднимается и не ставится. Иначе пришлось бы посмотреть, кто отвечал за приватизацию, кто руководил Госкомимуществом в тот период, а после был направлен поднимать энергетику, против приватизации которой сегодня выступает Шобдолов.

Речь ведь даже не об Исфаринском химзаводе, который, вообще-то говоря, приватизирован не был, а в том, что на Зайда Саидова готовы повесить все что угодно, лишь бы обвинить в том, за что отвечали другие, и даже в том, чего не было.

И наконец, лидер коммунистов делает резюме, отвечая на вопрос, в чем же тут дело:

«Дело Саидова связано с желанием последнего войти в политику. Он имел все, и я не знаю, зачем ему нужно было создать свою политическую партию. Он просто забыл аксиому о несовместимости бизнеса и политики».

Шабдолов недвусмысленно заявляет, что речь на самом деле не в том, в чем пытаются обвинить Саидова, а в том, что он решил создать свою политическую партию. Дело-то политическое, оказывается. И это всему таджикскому обществу давно стало ясно.

Действительно, в отличие от многих, кто находится во властных структурах, прежде чем стать политической фигурой, Зайд Саидов имел все, был состоявшимся бизнесменом. По предложению президента он привез свои 20 миллионов и инвестировал в экономику Таджикистана, создал рабочие места, вышел с конкурентоспособной продукцией на внешние рынки, стал преуспевающим экспортером. За что, кстати, получил орден от президента.

В других странах, скажем в Казахстане, для экспортеров создают все условия, налоговые и таможенные льготы. У нас же, где экономика держится на переводах мигрантов и на потреблении, налоговые и таможенные льготы парламент единогласно принимает с подачи исполнительной власти в основном только для импорта, осуществляемого ограниченным кругом доверенных компаний. Такой бизнес у нас почему-то не считается несовместимым с политикой. Хотя именно таких случаев касается оценка Шоди Шабдолова о несовместимости бизнеса и политики, потому что оказывается, что кресло чиновника становится средством обогащения, этаким неприкасаемым «домиком» для ведения бизнеса.

Шоди Шабдолов накануне парламентских выборов, конечно же, не может рисковать и потому не называет ни тех, кто отвечал за «незаконную» приватизацию, ни тех неприкасаемых, кто, находясь в структурах власти, осуществляет рейдерские захваты лакомых кусков чужого бизнеса, контролирует дороги и взимает дань с граждан; контролирует таможенные сборы, да так контролирует, что мимо бюджета в личный карман или чью-то кассу идут миллиарды долларов, которые оседают в офшорах. Такая формула политики и бизнеса также не по душе лидеру коммунистов, но он знает, что именно такая формула отвечает в нынешнем Таджикистане существующим правилам большой политики.

Именно поэтому Шабдолов спрашивает: почему все эти люди не сидят тогда в соседних камерах? Почему антикоррупционное ведомство ими не интересуется, не интересуется законностью их сверхдоходов и приобретения имущества, законностью ведения ими личного бизнеса на государственном поле?

Они пришли в большую политику, чтобы войти в большой бизнес с заднего входа. И это у нас, в условиях дикого капитализма, считается нормальным. Вина же Зайда Саидова лишь в том, что он среди них – белая ворона, потому что решил преподать пример цивилизованного вхождения из большого, социально ответственного бизнеса в большую легальную политику. А то, что у человека было все, и при этом он пошел в политику, говорит только о том, что шел он туда не ради личного обогащения. А для того, чтобы показать, что Таджикистан в 21-м веке уже достоин того, чтобы политик начал думать о положении граждан, что Таджикистан достоин уже того, чтобы о нашей стране и о нашем народе перестали говорить как о стране деспотии и тирании, как о стране бесправных и безграмотных рабов. Чтобы мы славились своим милосердием и справедливостью, славились своей культурой сегодня, а не эксплуатировали тени великих предков, чтобы наша страна стала источником света и добрых новостей, а не мелькала в криминальных хрониках ближнего и дальнего зарубежья.