Основы экономики современного Узбекистана была заложены в советский период, причем, наибольшие темпы роста промышленного и сельскохозяйственного производства были достигнуты в послевоенный период. Несмотря на то, что республики советской Средней Азии позиционировались как индустриально-аграрные, экономический профиль Узбекской ССР определялся, прежде всего, развитием сельского хозяйства (хлопководство), а также добычей золота и газа.

Культура хлопка стала своеобразной визитной карточкой Узбекистана. Именно развитию хлопководства обязаны своим появлением многие промышленные предприятия республики, выпускавшие хлопкоуборочные машины, хлопкоочистители, тракторные хлопковые сеялки, прядильные машины.

Из отраслей промышленности, получивших в Узбекистане значительное развитие, можно также выделить цветную металлургию и добычу газа (по этому показателю республика занимала IV место в СССР). Главный промышленный центр страны – Ташкент и Ташкентская область. Здесь помимо ряда крупных промышленных предприятий расположены ключевые энергетические мощности республики – Чирчик-Бозсуйский каскад, Ташкентская ГРЭС. Основные газодобывающие районы Узбекистана расположены в районе Бухары и Кашкадарьи. В районе Ферганской долины и Бухары добывается нефть высокого качества – легкая нефть с высоким содержанием парафинов и бензиновых фракций. Крупнейшее предприятие по добыче золота – комбинат «Узбекзолото».

Основа сельского хозяйства Узбекистана – поливное земледелие. Широкая сеть каналов, созданная в годы советской власти, способствовала вводу в хозяйственный оборот большого количества засушливых и пустынных земель. Ведущая отрасль сельского хозяйства – хлопководство, центром которого является Ферганская долина. Кроме того, значительное развитие в Узбекистане получило садоводство и овощеводство.

Характеризуя экономический профиль Узбекистана к началу 1990-х гг., очевидно, что республика была аграрным и сырьевым центром, зависимым от поставок продовольствия, промышленных товаров и товаров народного потребления извне. Сырьевая модель развития не могла не сказаться на уровне жизни населения, который считался одним из самых низких в Советском Союзе.

Ведущими экономико-географическими районами Узбекистана являются Ташкентский и Ферганский. Причем Ферганская долина (Фергана, Андиждан, Наманган) – самый густонаселенный район, основным занятием населения которого является сельское хозяйство. После распада СССР и появления дешевого хлопка из Индии, Пакистана, Турции культура хлопка в Узбекистане оказалась в состоянии перманентного кризиса. Тяжелее всего он ударил по сельскому населению, для которого монокультура долгие годы была единственным источником к существованию. Кризис усугублялся и высокими темпами прироста населения сельских районов. Следует также заметить, что с обретением 31 августа 1991 г. независимости перед «новыми» старыми руководителями республики встала задача поиска ее места в мировой экономической системе. Президент (а ранее – первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана) Ислам Каримов в качестве долгосрочной цели своей экономической политики определил превращение Узбекистана в успешное индустриально развитое государство. Одним из приоритетов национальной экономики также было выбрано импортозамещение, ориентация на собственные ресурсы. В условиях отсутствия частного сектора и частного капитала основным стратегическим инвестором в республике является само государство, концентрирующее в своих руках все резервы экономики. Частная экономическая инициатива, свободный вывоз и ввоз капитала существенно ограничены. Для всех ключевых секторов узбекской экономики (промышленность, добыча и переработка природных ресурсов, электроэнергетика, банковский сектор) характерен государственный дирижизм. В республике практически отсутствует бизнес-элита как часть политического класса.

Как отмечается в Экономическом меморандуме по Узбекистану Всемирного Банка, «Конкуренция среди предприятий почти отсутствует: они функционируют в рамках централизованных плановых заказов и государственной распределительной системы, слабой конкуренции со стороны импорта, масштабного регулирования цен и мягких бюджетных ограничений» (Республика Узбекистан. Экономический меморандум по стране. – 30 апреля 2003 г., №25625-УЗ).

Власти Узбекистана реализовали несколько крупных промышленных проектов, гарантировав иностранным инвесторам выгодные условия и свободную репатриацию капитала. Среди узбекских “grands travaux” – строительство автомобильного завода UzDaewooAuto (общая стоимость проекта – 0,6 млрд. долл. США, 0,3 млрд. из которых являются заемными средствами), Шуртанского газо-химического комплекса стоимостью около 1 млрд. долл. (0,8 млрд. – внешние заимствования).

Мобилизационная по сути экономическая система позволила республике добиться энергетической и продовольственной независимости,сконцентрировать значительные золотовалютные резервы, которые, однако, не превышают 1,5 млрд. долл. США. Вместе с тем, подобная политика неизбежно ведет к возникновению дисбаланса в развитии отдельных отраслей и структурных проблем в экономике. Заметим также, что внешний долг Узбекситана оставляет не менее 8 млрд. долл. США, а расходы на его обслуживание – около 900 млн. долл. ежегодно.

Ограничение валютных операций и жесткий административный контроль на финансовом рынке привели к возникновению двух параллельных курсов национальной валюты – узбекского сума – официального и коммерческого, разница между которыми составляет около 50% (!). Сдерживание частной инициативы на фоне роста численности населения в беднейших сельскохозяйственных районах республики приводит к тому, что платежеспособный спрос в Узбекистане снижается, отражая крайне низкий уровень жизни населения. Узбекский рынок ограниченно привлекателен для инвесторов. Многие созданные предприятия так и не вышли на запланированные мощности, например, UzDaewoo использует в настоящее время лишь 20% своих производственных мощностей, поставляя значительную часть выпускаемой продукции на экспорт в Россию. Несмотря на значительный рост продаж автомобилей Daewoo в России в 2003-2004 гг., абсолютные показатели все равно не сопоставимы с мощностями завода. Закупки продукции государственными органами Узбекистана также не могут исправить ситуацию. В 2005 г. спрос на корейские автомобили узбекской сборки в России начал снижаться, что объясняется как возросшей конкуренцией со стороны российских автосборочных заводов, так относительно высокой ценой на предлагаемые модели.

Сокращаются прямые иностранные инвестиции в республику, что объясняется ограничениями на валютные операции, многочисленными административными барьерами и, в целом, неблагоприятной средой для ведения бизнеса. В настоящее время Узбекистан занимает последнее место среди стран Содружества по показателю притока прямых иностранных инвестиций на душу населения – около 3 долл. США в год (для сравнения в Казахстане это значение составляет около 140 долл. США).

Поскольку узбекские компании не являются публичными и не получили международнопризнанных рейтингов, они не могут рассчитывать на привлечение портфельных инвестиций через IPO (размещение своих акций на международных биржах), выпуск облигаций или привлечение кредитов на рыночных условиях, т.е. по ставке, незначительно превышающей LIBOR.

Значительную нагрузку на экономику Узбекистана создают расходы на национальную оборону и обеспечение внутренней безопасности. Вызовы региональной стабильности, объясняющиеся географическим положением Узбекистана, нестабильной ситуацией в соседних республиках, а также не в последнюю очередь особенностями политического режима в Ташкенте, - оказывают существенное влияние на расходы узбекского государства. В 2004 г. данные о расходах республики на оборону и безопасность впервые были обнародованы. На эти цели ежегодно выделяется около 700 млн. долл. США, т.е. более 25% от ВВП (2,1 млрд. долл. в 2003 г.). Это самый высокий показатель среди всех стран СНГ. Узбекистан, обладающий в абсолютном исчислении весьма скромным ВВП, вынужден покупать вооружение и специальную технику по мировым ценам. В силу политических причин республика не может рассчитывать на скидки или безвозмездные поставки ни со стороны России, ни от США, военная помощь от которых не превышает 10 млн. долл. ежегодно.

Острейшая проблема современного Узбекистана – занятость и уровень жизни населения. Создание новых рабочих мест имеет место почти исключительно в государственном секторе. Уровень жизни в республике очень низкий. По данным на 2001 г. средняя заработная плата в Узбекистане составляла 41 долл. США по официальному курсу, по курсу параллельного рынка – 19 долл. (в сравнении со 118 долл. в соседнем Казахстане). Показатель ВВП на душу населения по данным на 2003 г. составил ок. 380 долл., в сравнении с 2000 долл. в Казахстане. За пищевой чертой бедности (из расчета стоимости продуктовой корзины энергетической ценностью 2100 Ккал в день) живут ок. 30% узбекских жителей, а в сельской местности этот показатель гораздо выше. Система социальной защиты населения носит не адресный, а дорогостоящий для экономики всеобщий характер – все население, вне зависимости от своего экономического положения, пользуется дешевой энергией и имеет возможность приобретать продукты питания по низким ценам. Вместе с тем, отчисления в Пенсионный Фонд крайне велики и составляют в настоящий момент 37,5% от фонда оплаты труда. Являясь весьма ограниченными в абсолютном выражении, столь высокие взносы объективно тормозят развитие экономики, препятствуют созданию новых рабочих средств, вынуждают предприятия искать возможности неформального, а, следовательно, неналогооблагаемого найма. Очевидно, что наибольшие издержки в данном случае несет работник, вознаграждение за труд которого становится минимальным даже на общем фоне оплаты труда в республике.

В наиболее острой форме эти проблемы выражены в сельской местности, особенно, районах хлопковой монокультуры. Население Ферганской долины в полной мере ощутило на себе снижение спроса на узбекский хлопок-сырец. Из двух ведущих экономических районов республики, именно Ферганский испытал на себе все негативные последствия экономических проблем 1990-х-начала 2000-х гг.: безработицу, дисбаланс цен на сельскохозяйственную продукцию и товары народного потребления, инфляцию до 45% в год. Отметим, что именно в этом районе уровень рождаемости значительно превысил средние показатели по республике. Вероятно, именно экономическое положение в Ферганской долине можно считать одним из факторов, приведших к усилению социальной напряженности и событиям в Андижане.

Подведем итог. На путях постсоветской экономической модернизации Узбекистану было необходимо решить 2 задачи – ближайшую и долгосрочную. Ближайшая задача – получение продовольственной и энергетической независимости от других бывших республик СССР, - была решена относительно успешно. Однако реализация этой задачи, как представляется, служила не столько целям дальнейшей экономической перестройки республики, сколько использовалась для укрепления авторитарного политического режима президента Ислама Каримова. Изоляционизм, ограничение связей с другими странами бывшего СССР, подавление частной инициативы – это признаки не только экономической политики Ташкента, но, прежде всего, политического мировоззрения Каримова и его сторонников.

В этой ситуации решение долгосрочной, стратегической задачи экономического развития Узбекистана – превращения республики в современное индустриально развитое государство, - оказалось невозможным. Экономика современного развитого государства неизбежно предполагает развитие малого предпринимательства и сектора услуг, передачу части государственных услуг в руки бизнеса, частно-государственное партнерство, либеральное валютное законодательство, создание информационной инфраструктуры. Ни одна из этих составляющих в Узбекистане до конца не создана, и причина этого кроется, вероятно, не только в экономике. Последовательное проведение в жизнь любой из вышеперечисленных структурных реформ означало бы внедрение в практику узбекской жизни принципов альтернативности и конкуренции. Появившись в экономике, конкурентная среда неизбежно столкнется с административными преградами, встанет вопрос об альтернативности и конкуренции в политической сфере. В сегодняшней ситуации правящие круги Узбекистана к этому не готовы, подтверждением чему стали события в Андижане.