Еще в середине прошлого века проблема использования ядерной энергии прочно вошла в круг наиболее важных и обсуждаемых тем мировой политики. Непрекращающаяся отчаянная борьба вокруг иранской ядерной программы наглядно показывает, что ядерный фактор активно используется многими мировыми и региональными игроками в собственных интересах. Последнее обстоятельство для стран Центральной Азии имеет особенное значение хотя бы в силу факта географической близости для этого региона Ирана. Собственно же государства Центральной Азии, как известно, некоторое время назад объявили регион зоной свободной от ядерного оружия.

Объективности ради следует отметить, что подобная декларация появилась не столько в силу искренних миролюбивых намерений существующих здесь правительств, сколько под давлением внешних обстоятельств. Ни одна из стран Центральной Азии не была в состоянии заполучить реальное обладание ядерным оружием. На момент распада Советского Союза такое вооружение в регионе находилось только на территории Казахстана. Но это обстоятельство еще нисколько не означало, что новые казахстанские власти получили контроль над этим оружием. Контроль оставался за Москвой, ядерные силы бывшего СССР были выделены в особый род войск - Объединенные стратегические силы СНГ, договоренности стран СНГ по которым сводились к согласию с тем, что эти силы не переходили полностью под национальную юрисдикцию.

В то же время руководство Казахстана  действительно пыталось объявить все воинские части и военные объекты, находящиеся на территории республики своей собственностью. В Казахстане на тот момент оставались две ракетные дивизии с установками шахтного базирования: в Державинске и в Жангиз-Тобе. Они насчитывали свыше одной тысячи боевых зарядов, в том числе мощнейшие боеголовки по 550 килотонн.  Кроме этого на территории Казахстана вблизи Семипалатинска базировались 40 стратегических бомбардировщиков Ту-95МС с 240 ядерными крылатыми ракетами.

Кроме этого в Казахстане имелись склады крылатых ракет и тактических ракет с ядерными боеголовками, находившимися на вооружении не специальных советских ракетных войск стратегического назначения, а двух ракетных бригад сухопутных войск. Данные воинские части подпали под заключенный Договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности, но сама военная техника некоторое время находилась на складах в районах Балхаша и Семипалатинска.

У казахстанского руководства, конечно, был определенный соблазн присвоить это ядерное оружие и, тем самым, объявить республику ядерной державой. Интересно отметить, что некоторые казахстанские дипломаты, с которыми мне приходилось встречаться, откровенно намекали, что в тот период – в начале 90-ых годов прошлого века, казахстанскому руководству даже некоторые внешние силы советовали воспользоваться данным шансом и превратиться в первую ядерную исламскую страну (отметим, что Пакистан обзавелся ядерным оружием позднее). Хотя мои визави и не раскрывали сведений о том, представители какой из стран досаждали советами президенту Назарбаеву, по некоторым косвенным признакам можно предположить, что таковыми могли быть, в частности, иранцы. По крайней мере, примерно в тот период происходят информационные скандалы, о якобы имевших место продажах нескольких ядерных боеголовок из Казахстана в Иран.

Однако реально у политического руководства Казахстана не было никаких шансов обзавестись ядерным оружием, поскольку этого не желали допускать не только мировые ядерные державы, но и даже партнеры Казахстана по СНГ. Когда одновременно с принятием дополнительных учредительных актов СНГ (Алма-Атинской декларации) в декабре 1991 года делегация Казахстана попыталась прозондировать почву на предмет дальнейшего движения в направлении обладания ядерным оружием,  - они отказались  поставить свою подпись в Соглашении о совместных мерах в отношении ядерного оружия  под обязательством присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия от 1968 года в качестве неядерного государства, то это вызвало отрицательную реакцию России, Украины и Белоруссии, поскольку в частности два последних государства это сделали. В итоге пришлось вмешаться еще и США и Франции, чтобы казахстанская элита распрощалась с мечтаниями о ядерном статусе. Все визитеры из Вашингтона однозначно заявляли, что они согласны на сохранение ядерного статуса только за Россией и не за кем иным. В итоге все  ядерное оружие с  территории Казахстана было убрано. 21 апреля 1995 года казахстанские власти официально уведомили мир о том, что Казахстан стал полностью безъядерным государством.

Однако проблема с ядерным оружием не исчерпывает тему ядерного фактора. Казахстан является страной, располагающей большими запасами урана. Они примерно сравнимы с тем, что располагает Россия. Обе страны владеют приблизительно 15% каждая от мировых разведанных запасов урана (Казахстан – 622 тысячами тонн, Россия – 615 тысячами тонн). Мировым лидером здесь выступает Австралия (989 тысяч тонн – 25%). Запасы других стран скромнее: Канада – 441 тысяча тонн (11%), ЮАР – 398 тысяч тонн (10%), Украина – 250 тысяч тонн (примерно 6%), Нигер – 227 тысяч тонн (тоже примерно 6%), Намибия – 212 тысяч тонн (5%), Бразилия 143 тысячи тонн (3%), США – 102 тысячи тонн (примерно 2%), Узбекистан – 93 тысячи тонн (примерно 2%).

По состоянию на 2006 год все мировые запасы урана в недрах земли оценивались в 5 млн. тонн, 96% из них и было сосредоточено в 11 государствах мира. Причем Россия после распада СССР лишилась наиболее крупных и рентабельных месторождений урана. Российские разведанные запасы урана почти на 70% относятся к забалансовым. Добываемого урана в России не хватает даже для удовлетворения потребностей расположенных на ее территории АЭС, потребляющих примерно 5 тысяч тонн. Правда Россия ежегодно экспортирует 15 тысяч тонн урана в виде тепловыделяющих сборок и низкообогащенного топлива. Пока дефицит между производством и потреблением урана удается покрывать за счет тех запасов, которые были созданы еще с советских времен. Но последние стремительно сокращаются. При нынешних темпах потребления Россия уже к 2020 году может столкнуться с полным истощением разведанных запасов урана. Между тем в планах российского правительства постоянно возникают идеи довести долю атомной энергетики до 25%.

Конечно, прогнозные запасы урана в России несколько больше – 830 тысяч тонн. Только в Восточной Сибири месторождений урана выявлено больше 70. Кроме того, из всех стран СНГ только Россия обладает необходимыми технологиями – только она производит готовое ядерное топливо для реакторов и контролирует порядка 50% мирового рынка обогащения урана для АЭС и еще 17% рынка топливных элементов.

Все эти факторы побуждают Россию искать кооперацию с Казахстаном. В Казахстане известно порядка 129 месторождений и рудопроявлений урана. Основные запасы сосредоточены в 19 крупных месторождениях, пригодных для обработки наиболее экономичным и одновременно экологически чистым методом скважинного подземного выщелачивания. Промышленная добыча урана в Казахстане ведется на 9 месторождениях в трех урановых регионах: Шу-Сарысуйском (60,5% общих запасов республики), Сырдарьинском (12,4%) и Северо-Казахстанском (16,5%). В последнем регионе добыча ведется шахтным способом. Запасы данных рудников составляют 132 765 тонн. Геологи полагают, что добыча на действующих рудниках Казахстана вполне может сохраняться на уровне 5 тысяч тонн до 2021 года.

В отличие от нефтяного сектора в этот бизнес не столь активно пролезли иностранные компании. Вероятно, сыграл роль ценовой фактор: стоимость урана стала стремительно расти только в последние два года, увеличившись в пять раз! Добыча урана в Казахстане почти полностью монополизирована Национальной атомной компанией «Казатомпром», контролируемой государством. До последнего времени доля нескольких других СП была невелика. Казатомпром не только добывает, но и единолично экспортирует, а также перерабатывает уран, производя топливные таблетки для реакторов. Уже сегодня эта компания входит в тройку мировых лидеров по добыче урана, а амбиции ее руководителей еще больше – занять в этом бизнесе первую позицию.

Надо признать, что определенные шансы, в отличие от ситуации с ядерным оружием, у Казахстана здесь имеются. Осуществляется расширение действующих и строительство 12 новых рудников. В прошлом году был сдан в эксплуатацию рудник на месторождении Восточный Мынкудук мощностью 1 тысяча тонн уранового концентрата в год. Все суммарные запасы месторождений, где ведется строительство, составляют 639 820 тонн. Казатомпром рассчитывает уже к 2010 году поднять общий уровень добычи до 18 тысяч тонн в год. Если это произойдет, то эта компания действительно сумеет обойти своих конкурентов – корпорация AREVA, как полагают, к этому времени сможет выйти на уровень добычи в 14 тысяч тонн, а фирма Cameco – 13,6 тысяч тонн.

К 2015 году уровень добычи урана в Казахстане сможет достигнуть 27 тысяч тонн, и, как полагают в Казатомпроме, этот уровень сможет продержаться до 2050 года. Так для чего же Казахстану тогда нужна кооперация с Россией, если при таких перспективах роста добычи у него итак не будет серьезных конкурентов? Действительно, учитывая вышесказанное о добыче в России, конкурентов у Казатомпром может не быть. Но только в сфере добычи и продажи на мировом рынке природного урана. А этот бизнес не столь прибыльный, как тот, который уже много лет ведет Россия, торгуя продуктами переработки.  Поэтому в интересах Казахстана, и это уже озвучено главой Казатомпрома Мухтаром Джакишевым, - кооперироваться с Россией, что позволит в короткие сроки и с меньшими затратами экспортировать на внешние рынки уже продукцию высокотехнологичных переделов урана.

В июле прошлого года Россия и Казахстан подписали соглашения о создании сразу трех совместных предприятий в ядерной отрасли: по добыче урана, по его обогащения и по проектированию новых атомных реакторов. СП предполагают объединение усилий двух стран по продвижению продукции на рынки других стран. В том числе, и это следует специально отметить, нового разрабатываемого реактора ВБЭР-300, который Россия могла бы разрабатывать и без кооперации с Казахстаном. Иными словами выгода здесь обоюдная. Обогащаться же уран будет на территории России с участием казахстанской стороны. Наиболее вероятным местом для этого станет Ангарск в Иркутской области. Первым же объектом деятельности СП по добыче урана станет месторождение Буденовское в Казахстане.

Итересно отметить, что в связи с заключением данных контрактов, глава Росатома Кириенко высказался в том духе, что в перспективе он ожидает создания интегрированного холдинга, напоминающего советский Минсредмаш. А Минсредмаш, если кто знает, имел отношение и созданию тех самых ядерных ракет, которые были в свое время удалены с территории Казахстана…

Аждар Аширович Куртов, эксперт Фонда "Азия Аналитика"