Ровно год назад, 22 марта, когда в Таджикистане с песнями и танцами отмечали Навруз, новость о нападении на «Крокус Сити Холл» под Москвой омрачила праздничную атмосферу. Это трагическое событие не только погрузило в траур несколько таджикских семей, но и значительно усилило давление на таджикистанцев, проживающих в России, которое продолжается до сих пор.

Четверо граждан Таджикистана — Фариддун Шамсиддин, Далерджон Мирзоев, Мухаммадсобир Файзов и Саидакрам Раджабализода — были задержаны по подозрению в совершении нападения. С тех пор срок их содержания под стражей продлевается уже в пятый раз. Но родственники до сих пор не получили от них ни одной весточки и не знают, за что были арестованы их дети.

 

Мы вновь поехали в дома подозреваемых

В годовщину трагедии журналисты «Азия-Плюс» вновь навестили семьи подозреваемых. Мы попытались выяснить, как изменилась их жизнь за этот год и знают ли они что-либо о судьбе своих близких.

Стоит напомнить, что вскоре после нападения, весной прошлого года, мы уже беседовали с родственниками, соседями и преподавателями подозреваемых. Тогда они выражали сомнения в их виновности и недоверие к официальным обвинениям. В деревнях, откуда родом задержанные, царила напряжённая атмосфера. Жители сторонились незнакомцев, с тревогой наблюдали за каждым проезжающим автомобилем. Двери домов подозреваемых были закрыты, а семьи избегали общения, пребывая в состоянии шока и скорби. 

Прошёл год. Сегодня обстановка в этих населённых пунктах стала спокойнее: люди вернулись к повседневной жизни и охотнее идут на контакт. Однако в домах подозреваемых всё ещё чувствуется настороженность — двери открываются с опаской, особенно для незнакомцев. Родители и супруги продолжают страдать от неизвестности, слёз и тревоги за судьбу своих близких.

Во всех семьях, с которыми мы пообщались, подтвердили: за год они не получили ни единого сообщения от арестованных, не знают, где именно их держат, и есть ли у них адвокатская защита. Тем не менее, родные продолжают верить в невиновность своих сыновей и мужей. Они надеются, что однажды услышат от них правду и вновь смогут их увидеть.

За это время значительно ухудшилось здоровье родителей и супругов подозреваемых. Арест также серьёзно ударил по экономическому положению семей — особенно в тех случаях, где арестованные были единственными кормильцами.

 

Муж и брат под арестом

Некоторые подробности происшествия — со слов сестры Фариддуна Шамсиддина

Родителей Фариддуна Шамсиддина, проживающих в деревне Лойоби джамоата Алмосии города Гиссар, дома не оказалось. Отец ушёл пасти двух коров — единственный источник дохода семьи. Мать уехала в центр Гиссара, чтобы на вырученные от продажи молока и кефира деньги купить одежду для внуков, включая детей Фариддуна. Во дворе была только одна из невест семьи, которая отказалась разговаривать. Жена Фариддуна с детьми, как оказалось, уехала к своим родителям.

 

 

Позже выяснилось, что Махбуба Шамсиддин (в некоторых СМИ ранее упоминалась как Заргарова — прим. ред.), сестра Фариддуна, вернулась в Таджикистан в ноябре прошлого года после депортации из России. Сейчас она работает учителем русского языка в сельской школе.

Она — невестка семьи Исломовых. Её муж, Аминджон Исломов, а также его брат и отец — Диловар и Исроил Исломовы — были арестованы по тому же делу. Основанием для их задержания стал автомобиль, на котором подозреваемые, предположительно, прибыли на место нападения, а затем скрылись. По данным следователей, этот автомобиль Исломовы продали одному из подозреваемых.

 

Мы нашли Махбубу Шамсиддин в сельской школе, где она преподаёт русский язык. Она рассказала, что спустя год после случившегося семья до сих пор не получила никаких вестей от её брата Фариддуна. Он ни разу не выходил на связь, и родные не знают, где он содержится.

«Пусть хотя бы дадут какую-нибудь информацию — для успокоения сердца моих родителей», — говорит она.

Махбуба вновь подчёркивает невиновность брата: «За 20 минут до инцидента он разговаривал с родителями и женой — в его голосе не было ничего необычного».

По её словам, в последний раз она видела Фариддуна в декабре 2023 года — тогда он вместе с другим братом провёл ночь у неё в доме в России.

В отличие от семьи Шамсиддин, семья её мужа — Исломовы — имеет возможность общаться с арестованными и обеспечена адвокатом. Махбуба сама несколько раз передавала еду родственникам мужа в следственный изолятор.

Она добавила, что за прошедший год здоровье родителей заметно ухудшилось из-за переживаний, а материальное положение семьи стало намного хуже:

«Отец не работает, мама — домохозяйка. Только два моих брата трудятся на Рогунской ГЭС и тянут на себе всё хозяйство».

С момента трагедии и до возвращения в Таджикистан Махбуба жила в доме мужа в России. Всё это время её неоднократно вызывали на допрос сотрудники российских правоохранительных органов. Связаться с семьёй в первые дни после инцидента она не могла — у неё не было телефона.

«Когда я была в России, русские соседи всегда помогали мне. У меня был маленький ребёнок, они приносили еду, одежду. Ни одного таджика рядом не было — все были русские, но они помогали», — вспоминает она.

О случившемся Махбуба узнала вечером 22 марта. Примерно в 23:00 в дом её супруга пришли сотрудники полиции и начали допрос всей семьи. Тогда она и услышала, что её брат якобы причастен к нападению.

«Я прошу российское правительство освободить этих молодых людей, в том числе моего брата, потому что они этого не делали, и они невиновны. Также прошу президента Таджикистана вернуть этих четырёх молодых людей в Таджикистан», — говорит Махбуба Шамсиддин.

 

«Нам нужна помощь»

Жизненные условия семьи Далера Мирзоева ухудшились

Когда мы пришли в дом Далержона Мирзоева, его отец, Барот Мирзоев, как раз возвращался с работы. В руках — хлеб и два пучка зелени. Он занимается частным извозом на «Тангеме» (китайский микроавтобус) и сейчас — единственный кормилец в семье из 11 человек. Эта сцена наглядно показывает, насколько тяжело живётся семье после ареста Далержона, который прежде обеспечивал их.

В отличие от родственников других подозреваемых, семья Мирзоевых всегда охотно идёт на контакт с журналистами и неустанно подчёркивает: их сын невиновен.

 

Мать Далера, Гулракат Мирзоева, рассказала, что за прошедший год у них не появилось ни одной весточки от сына. Он ни разу не выходил на связь, и никто из властей не сообщил, где он находится, в каком он состоянии и обеспечен ли адвокатом.

«Нам тяжело жить. Если бы он знал, как нам тяжело… Его жена больна, дети страдают, голодны и несчастны. Я только по фотографиям в телефоне вижу его — избитого, с побоями. Хоть бы один раз дали возможность позвонить, чтобы я могла поговорить с ним, узнать, как он. Он постоянно снится мне грустным. Я не знаю, что там с ним происходит — голоден ли он, жаждет ли… Мы не знаем ничего. Мы только надеемся на Бога. Кроме Него, у нас никого нет», — сказала она со слезами на глазах.

По её словам, здоровье всех членов семьи ухудшилось: у неё самой, мужа и жены Далера. Деньги на лечение им приходится занимать у родственников и соседей.

Она также рассказала, что старший сын, Равшанджон Мирзоев, уже десять лет числится пропавшим без вести. По утверждению властей, он находится в Сирии, но мать в это не верит.

Гулракат Мирзоева вновь заявила о невиновности Далержона и обратилась к властям Таджикистана и России:

«Ничего, что мы голодаем, но пусть его освободят и вернут к своим четырём несовершеннолетним детям».

Далержон женился в 2017 году. У него четверо детей — три дочери и один сын, включая двухлетних двойняшек. После случившегося здоровье его жены резко ухудшилось. Сейчас она с детьми временно живёт у своих родителей, где проходит лечение.

 

Как живёт семья Мухаммадсобира

Освобождение одного брата после 9 месяцев ареста и арест другого брата в Стамбуле

В доме 20-летнего Мухаммадсобира Файзова, одного из подозреваемых по делу о нападении на «Крокус Сити Холл», нас встретил его отец — Зокирджон Файзов. Во время трагедии он находился в России, а теперь согласился поговорить с нами без камеры. У него пятеро сыновей, двое из которых — Мухаммадсобир и Мухаммадрахим — оказались под арестом в разных странах по одному и тому же делу.

 

 

Зокирджон Файзов сообщил, что за прошедший год семья так и не получила от Мухаммадсобира ни одной весточки. Где он находится, каково его состояние и есть ли у него адвокат — родные не знают до сих пор.

В отличие от ситуации с младшим сыном, информация о Мухаммадрахиме Файзове, арестованном в Турции, семье доступна. Старший брат уже несколько раз ездил к нему в СИЗО в Стамбуле и передавал продукты и вещи.

Через несколько дней после нападения турецкие СМИ сообщили об аресте нескольких человек по подозрению в связях с организаторами атаки. Среди них оказался и Мухаммадрахим Файзов, который занимался бизнесом в Стамбуле. Тогда же была задержана и его жена, но, по словам родственников, её вскоре освободили, и она вернулась в Таджикистан.

По версии следствия, задержанные в Турции были связаны с подозреваемыми по делу «Крокуса». Как сообщал РБК, один из них якобы предлагал за 800 тысяч рублей (примерно 7 тысяч долларов США) совершить взрыв в торговом центре «Вегас», который находится в том же здании, что и «Крокус Сити Холл».

В настоящее время прокуратура Стамбула требует для Мухаммадрахима Файзова и ещё трёх человек наказание от 7,5 до 15 лет лишения свободы.

Зокирджон Файзов рассказал, что после инцидента был задержан и его четвёртый сын — Ибрагим Файзов. Сначала его остановили в России якобы из-за проблем с документами, а позже — уже по подозрению в связях с Мухаммадсобиром. Он провёл в заключении девять месяцев, после чего был освобождён.

По словам отца, Ибрагим рассказал, что российские власти пытались заставить его признаться в том, что он якобы переводил деньги своему брату. Сейчас Ибрагим дома, но его здоровье заметно ухудшилось — он страдает от нервных расстройств. Отец связывает это с давлением и побоями, которым сын подвергался в заключении.

Самого Зокирджона Файзова по этому делу также задерживали — на 17 суток. Всё это время его допрашивали.

Сайрам Файзова, мать Мухаммадсобира, которая ранее отказывалась общаться с прессой, на этот раз согласилась рассказать свою историю — без видеозаписи. Она вспоминает, что утром в день нападения говорила с сыном. А вечером всё произошло.

«Мухаммадрахим за месяц до инцидента сказал мне, что Мухаммадсобир должен ему деньги и уже месяц не берёт трубку. Он перестал отвечать и другим братьям, внёс их номера в “чёрный список”. Общался только со мной. В день инцидента мы поговорили утром. Я спросила, почему не разговаривает с братом, а он ответил: “Мама, разбогатею — поговорим”», — рассказала она.

Отец убеждён, что примерно за месяц до нападения Мухаммадсобир был похищен неизвестными и всё это время удерживался. Именно тогда, по его мнению, кто-то другой начал пользоваться его телефоном.

«Когда я звонил, он всегда говорил, показывал, где работает. Но никогда не отвечал в WhatsApp просто “ок”. А в последний месяц на все сообщения он писал только “ок”. 21 февраля мы поговорили в последний раз. Я сказал ему: брат поедет в Таджикистан, приходи ко мне — поработаешь. Он написал: “Ок”. После этого мы больше не общались, хотя с матерью он ещё разговаривал. Я думал, у него всё хорошо», — вспоминает он.

Отец Мухаммадсобира также рассказал, как узнал о нападении:

«Я тогда работал таксистом. Около полуночи кто-то скинул видео в нашу группу в WhatsApp. Я не придал этому значения и даже упрекнул ребят, что рассылают такое. Отключил телефон и лёг спать. А рано утром — в 3–4 часа — проснулся от того, что надо мной стояли 4–5 сотрудников спецслужб. От них и узнал, что якобы Мухаммадсобир причастен».

Семья вновь подчёркивает: они верят в невиновность сына и до сих пор не знают, куда обращаться за справедливостью.

 

Мама не знает о произошедшем

Спустя год мать Саидакрама Раджабализода до сих пор не знает о произошедшем

Прошёл год с момента трагедии, но мать Саидакрама Раджабализода до сих пор не знает, что случилось с её сыном. Она ежедневно спрашивает, почему он не звонит, и каждый раз родственники успокаивают её, говоря, что Саидакрам якобы уехал работать в другую страну. Однако даже близкие не знают, где он находится, в каком он состоянии и есть ли у него адвокат.

 

 

Дом Саидакрама (в деревне его также знают под именем Додар) находится примерно в 30 километрах от Душанбе — на въезде в село Чаманзор (или Гургхурда) города Вахдат. 

Его брат Насриддин Раджабов, которого мы нашли за работой на стройке чуть выше села, сообщил, что у семьи по-прежнему нет никаких известий о Саидакраме. Он отказался говорить на камеру, объяснив, что в целях сохранения здоровья матери родные до сих пор не раскрывают ей правду.

По его словам, после происшествия условия жизни семьи значительно ухудшились: теперь он один содержит десять человек.

«Конечно, кормить большую семью тяжело. Сейчас я один работаю. Саидакрам очень помогал, и после этого случая стало трудно вести хозяйство», — говорит он.

Насриддин был депортирован из России в августе 2019 года сроком на пять лет. Сейчас он хотел бы вернуться туда на заработки, но опасается, что после произошедшего его не впустят обратно.

Он вновь заявил о невиновности брата и сообщил, что срок содержания Саидакрама под стражей должен был истечь 24 марта. На момент нашей беседы ещё не было официальной информации о продлении ареста, но позже стало известно, что он продлён ещё на два месяца. Семья не знает, какое решение примет суд.

Как уже сообщалось ранее, родственники всех задержанных не имеют доступа к информации о местонахождении своих близких и не знают, обеспечены ли те адвокатской защитой. Возможно, им даже неясно, куда обращаться за официальными разъяснениями. А если и знают, то в условиях тяжёлого материального положения просто не имеют возможности поехать на свидание или нанять адвоката.

Тем временем российские СМИ утверждают, что подозреваемым предоставлены государственные адвокаты, которые время от времени делают заявления от их имени в прессе.

 

Короткая хроника

22 марта 2024 года около восьми вечера в московском концертном зале «Крокус Сити Холл» произошёл теракт. Четверо вооружённых мужчин на автомобиле «Рено» прибыли к зданию, ворвались внутрь во время концерта группы «Пикник» и открыли огонь по зрителям. Затем они подожгли зал. Пожар стремительно охватил помещение и распространился на другие части здания.

Атака длилась всего 18 минут. После этого нападавшие скрылись с места происшествия. Жертвами нападения стали 145 человек, сотни получили ранения. Это нападение стало одним из самых масштабных в современной истории России — по числу погибших его сравнивают с трагедией в Беслане в 2004 году.

Утром 23 марта Следственный комитет России объявил о задержании 11 человек, среди которых — четверо главных подозреваемых. Все они являются гражданами Таджикистана. Их задержали в Брянской области — примерно в 370 километрах от места преступления.

Однако этот маршрут вызвал вопросы у ряда экспертов и журналистов. В этом регионе нет перехода на территорию Украины, куда, как утверждают силовики, направлялись подозреваемые. Кроме того, на пути следования находятся военные объекты, и остаётся непонятным, как задержанным удалось проехать такое расстояние, не будучи остановленными.

 

Ответственность, версии, сомнения

Ответственность за нападение взяла на себя афганская ячейка террористической группировки «Исламское государство» — «Вилаят Хоросан». Группировка опубликовала видео, на котором запечатлены кадры нападения, а также слышна речь на таджикском языке. При этом лица нападавших на видео скрыты.

Несмотря на это, российские власти продолжают продвигать версию о так называемом «украинском следе». Уже через несколько дней после теракта было заявлено, что исполнители якобы получали переводы денег из Украины, в том числе в криптовалюте. Конкретных доказательств этой версии представлено не было. Позже глава ФСБ Александр Бортников заявил, что радикализация подозреваемых происходила через боевиков из Афганистана, но действовали они «в интересах иностранных спецслужб».

При этом остаётся неясным, почему сотрудники российских силовых структур прибыли на место происшествия с опозданием. BBC писала, что от базы Росгвардии, расположенной всего в 3 км от «Крокуса», можно было дойти пешком за 15 минут. Однако первые сотрудники правопорядка прибыли только в 20:30 — почти через 40 минут после начала атаки. Спецназ появился лишь через час.

Также вызывает вопросы тот факт, что спустя год после нападения записи с камер видеонаблюдения в «Крокусе» так и не были опубликованы. В соцсетях появились лишь видео, снятые на мобильные телефоны, и на этих кадрах лица нападавших плохо различимы.

 

Признания под пытками

Главным доказательством в деле до сих пор остаются признания самих задержанных. Однако правозащитные организации, в том числе Human Rights Watch, утверждают, что эти признания были получены под пытками. Все четверо основных подозреваемых предстают на опубликованных видео с явными признаками жестокого обращения.

Саидакраму Раджабализоде, согласно видео, отрезали ухо. Родственники Фариддуна Шамсиддина заявили, что его подвергали пыткам электричеством. Мухаммадсобира Файзова привезли в суд на инвалидной коляске, без сознания. Далержон Мирзоев появился в зале суда с побоями на лице и полиэтиленовым пакетом на шее.

Human Rights Watch осудила действия российских властей, заявив, что даже в случае столь тяжёлого преступления применение пыток недопустимо и нарушает международные нормы. Но ни один сотрудник правоохранительных органов до сегодняшнего дня не понёс ответственности за применение пыток.

 

Министр иностранных дел Таджикистана Сироджиддин Мухриддин также выразил обеспокоенность по поводу происходящего. На заседании Совета министров иностранных дел СНГ он заявил, что российские органы должны соблюдать международные обязательства, особенно в части запрета пыток, обеспечения презумпции невиновности и предоставления защиты задержанным.

Он также добавил, что демонстрация видеозаписей с признаками пыток недопустима, а признания, полученные таким способом, не могут иметь юридической силы.

Стоит отметить, что в первые дни после нападения российские спецслужбы распространили ложные ориентировки о причастных гражданах Таджикистана. МВД Таджикистана официально опровергло эту информацию, заявив, что большинство упомянутых в ориентировках лиц находятся на территории страны и не имеют отношения к нападению. Ведомство назвало эти данные ложными и призвало не распространять непроверенную информацию, которая может спровоцировать дискриминацию и социальную напряжённость.

 

Закрытое расследование

Расследование по делу продолжается. По сообщениям СМИ, следствие провело более 1 300 экспертиз, допросило свыше тысячи свидетелей, а объём материалов составляет более 100 томов. В рамках дела 2,3 тысячи человек признаны потерпевшими.

По подозрению в нападении на «Крокус» были арестованы около 30 человек. По меньшей мере 15 из них — выходцы из Таджикистана.

В частности, были задержаны братья Исломовы и их отец Исроил. В первые дни после нападения глава Следственного комитета доложил Владимиру Путину, что Исломовы якобы предоставили основным подозреваемым автомобиль и жильё, а также переводили им деньги. Братья Исломовы сами обратились в полицию, когда увидели, что их проданный несколькими днями ранее автомобиль фигурирует в деле.

При аресте Аминджона Исломова, когда судья спросил его, знает ли он, в чём его обвиняют, он ответил, что невиновен.

 

В августе Алишер Косимов, один из подозреваемых и гражданин Кыргызстана, выкрикнул в суде: «Не выгоняйте журналистов, пусть знают, что мы невиновны».

Все заседания суда проходят в закрытом режиме — без участия журналистов и общественности.

Записи с камер видеонаблюдения самого «Крокуса» по-прежнему не опубликованы. В открытом доступе остаются только видеозаписи, сделанные зрителями на мобильные телефоны, на которых лица нападавших видны неотчётливо.

Единственным осуждённым на данный момент остаётся житель Твери Салохиддин Ашуров, у которого были зарегистрированы братья Исломовы. Суд признал его виновным, но освободил в связи с истечением срока давности.

 

Новые аресты в других странах

По делу о нападении продолжаются задержания за пределами России. В Турции были арестованы пятеро человек, которых следствие связывает с подозреваемыми. По версии следствия, они якобы встречались с Саидакрамом Раджабализода и Фариддуном Шамсиддином в тайной квартире в Стамбуле и обсуждали подготовку к нападению.

Кроме того, две недели назад в США был арестован мужчина, подозреваемый в организации теракта в аэропорту Кабула в 2021 году. Он является членом «Вилаят Хоросан» и, по данным следствия, обучал двоих подозреваемых по делу «Крокуса» обращению с оружием.

Также возбуждено уголовное дело против двух сотрудников «Крокус Сити Холла» — по статье о халатности в обеспечении противопожарной безопасности. Следствие выясняет, были ли открыты аварийные выходы во время атаки.

 

Волна антимиграционной реакции

После теракта в «Крокус Сити Холле» в России началась масштабная антимигрантская кампания. Гражданам Таджикистана массово отказывали во въезде, разворачивали на границе — особенно при пересечении через Казахстан, аннулировали патенты и выдворяли без объяснения причин.

МИД Таджикистана порекомендовал гражданам воздержаться от поездок в Россию, министр иностранных дел Сироджиддин Мухриддин вручил ноту протеста российскому послу и выразил обеспокоенность в ходе встречи с Сергеем Лавровым. Таджикские власти неоднократно подчёркивали, что недопустимо наказывать десятки тысяч граждан страны на основании коллективной ответственности.

Только за 2024 год, по данным МВД, из России были депортированы почти 50 тысяч граждан Таджикистана, а ещё более 80 тысячам был запрещён въезд в страну. Это — рекордные показатели за всю историю трудовой миграции.

Одновременно власти России усилили надзор за мигрантами: проводились массовые рейды на рынках, стройках, в общежитиях и по месту проживания. Были приняты не менее 15 новых законов и подзаконных актов, ужесточающих правила пребывания, регистрации и получения гражданства. Во многих регионах были введены запреты на трудовую деятельность мигрантов, особенно в сфере торговли, ЖКХ, транспорта и услуг. Сотни тысяч людей попали в реестры «нежелательных» мигрантов», а многие — даже с действующими разрешениями — не смогли въехать в Россию.

 

Надежда остаётся

Несмотря на то, что дело продолжается в закрытом режиме, а судьба многих задержанных остаётся неизвестной, семьи Фариддуна Шамсиддина, Далержона Мирзоева, Мухаммадсобира Файзова, Саидакрама Раджабализода и других продолжают надеяться на чудо — на освобождение своих родных и торжество справедливости.