7 сентября 1992 года оппозиция вынудила президента Таджикистана Рахмона Набиева подать в отставку.  В честь этой даты мы решили поднять наш архивный материал «Откровения супруги первого президента», который был опубликован в 2015 году. В нем Майрам Саидуллаевна Набиева рассказала «Азия-Плюс» о последних днях жизни своего супруга.

Первый президент Таджикистана Рахмон Набиев скончался 11 апреля 1993 года в Худжанде. По официальной версии, он умер от обширного инфаркта.

Однако родственники экс-президента считают, что Рахмон Набиев был убит…

 

Кто вынудил уйти в отставку?

- Каким вы помните своего супруга?

- Трудно все перечислить. В первую очередь, внимательным! Он никогда мне ни в чем не отказывал. У нас с ним всегда было полное взаимопонимание. Бывало, мы допоздна засиживались, вместе читали, делились впечатлениями о прочитанном. А еще он никогда никого не осуждал.

Иногда при нем говорили, что, мол, о вас такие-то люди пишут и говорят всякое. В ответ Рахмон Набиев всегда говорил: «Придет время - и эти люди поймут». Он не раз повторял эти слова. Но плохого об этих людях он никогда не говорил.

Рахмон Набиев родился 5 октября 1930 года, был партийным и политическим деятелем, председатель Совета Министров Таджикской ССР с 1973 по 1982 г., первый секретарь ЦК Компартии Таджикской ССР с 1982 по 1985 г., первый законно избранный президент Таджикистана (1991 – 1992 гг.).

 

- Относительно жизни и работы вашего покойного мужа до сих пор много неясного. Чаще упоминается о том, что вашего супруга под давлением заставили в аэропорту Душанбе написать заявление об уходе. Но некоторые российские эксперты говорят, что такого документа вообще не существует и что Рахмон Набиевич не подавал в отставку. Что вы знаете об этом?

- 7 сентября 1992 года Рахмон Набиев должен был вылететь в Худжанд на сессию Верховного Совета. Так как тогда были проблемы с горючим, было решено лететь всем депутатам и президенту вместе.

Когда Рахмон Набиевич еще был в своем кабинете, ему позвонил Акбаршо Искандаров, который сообщил, что все депутаты уже собрались и ждут только президента.

Когда мой супруг добрался до аэропорта, он был очень удивлен, не увидев ни одного депутата.

Навстречу ему вышла женщина - оператор зала вылета, которая рассказала, что как только стало известно, что Рахмон Набиев выехал в аэропорт, все собрались и уехали. Это было очень странно.

Через несколько минут аэропорт вместе с моим мужем был захвачен боевиками оппозиции, которые вынудили его под угрозой расправы подписать заявление об отставке.

В перестрелке в аэропорту были ранены два телохранителя Рахмона Набиевича - Ибод и Славик. Наш сын Рустам тоже был там. Уже после, на 16-й сессии Верховного Совета, Рахмон Набиев сказал, что это заявление недействительно, но если его уход с поста президента остановит братоубийственную войну, он готов уйти.

На этой же сессии он был отстранен от президентства.

После сессии он вернулся домой, где уже было много народа. Всем он говорил одно: что заявление об уходе он сам не писал. Еще он говорил: «Мы стали чужими в родном городе».

На другой день он собирался вновь поехать на сессию, уже сел в машину, когда к нему вышел охранник Мирзо Олимов и сказал, что все улицы перекрыты людьми из Узбекистана, они не дадут доехать до дворца Арбоб. 

 

- Как вы думаете, кто же все-таки стоял за отстранением вашего мужа?

- Все началось еще с 90-го года. Если вы знаете, тогда в Таджикистан импортировали пшеницу только из республик Советского Союза, в основном из Казахстана. А некоторые лица были заинтересованы в том, чтобы импорт шел из других стран.

Потом были споры вокруг жилого комплекса в районе Караболо, который строился для писателей. Некоторые настаивали на том, чтобы жилье распределили не только среди писателей. Но Набиев не позволил.

Потом он выступил категорически против назначения премьер-министром Абдумалика Абдулладжанова, который до этого имел уже плохую репутацию, будучи министром хлебопродуктов Таджикской ССР.

Кстати, через год после отстранения Рахмона Набиевича, Абдулладжанов все-таки стал премьером. Вот тогда-то и начались поставки пшеницы из Канады, везли в Таджикистан кормовые сорта, а записывали как высший.

 

- И это все сходило с рук?

- И не только это, все было очень запутано. В апреле 1992 года в Таджикистан приехал представитель США. На встрече с Рахмоном Набиевым американский дипломат сообщил, что американское правительство готово оказать Таджикистану гуманитарную помощь.

Потом выяснилось, что после встречи с Набиевым с американским дипломатом встречался Абдумалик Абдулладжанов, который попросил американцев оказать помощь деньгами. Эти средства, насколько мне известно, были присвоены Абдулладжановым.

Через некоторое время мой супруг спросил на одном из заседаний: а где помощь американцев?

Неофициальным расследованием судьбы помощи США занялся сам генеральный прокурор Нурулло Хувайдуллоев. За день до своей смерти он был у нас.

Обычно Рахмон Набиев со своими гостями встречался дома или на даче. Но в последнее время дача не внушала доверия, потому что, что бы они там ни обсуждали, на следующий день это уже знали оппозиционные силы. Поэтому последняя встреча с Хувайдуллоевым была у нас дома.

Рахмон Набиев попросил свою охрану никого к ним не впускать. Но охрана через некоторое время впустила в дом Абдумалика Абдулладжанова и Урмона Бобоева, которые якобы хотели поговорить с Набиевым. Они потом вместе сидели допоздна.

Нурулло Хувайдуллоев много курил, но все это время, даже во время еды, он не выпускал из рук какую-то папку с документами. Когда он отошел курить, я предложила ему положить папку, на что он мне сказал, что там документы и в понедельник, то есть, уже завтра, он даст санкцию на арест Абдулладжанова. Но на следующий день утром он был убит.

 

Предчувствие беды

- Какое у него было настроение в последние дни жизни, было ли у него какое-то предчувствие?

- Вспоминая сейчас, я понимаю, что он всегда старался оберегать меня и наших детей. Видимо, уже после отстранения от работы, он знал, что его убьют. У нас было много разговоров.

В Худжанде он был как под домашним арестом, он не мог даже свободно выходить. Но все же он постарался отправить всех нас в Москву и мне велел остаться там. Но я все же вернулась, он очень злился из-за этого, говорил: раз вернулась, оставайся в Душанбе, в Худжанд не приезжай.

Еще он часто в разговорах просил нас никому не отдавать наш дом в Душанбе, говорил: у вас есть только этот дом.

В Худжанде с Рахмоном Набиевичем постоянно находился его телохранитель Махмадали из Курган-Тюбе. Когда я звонила и расспрашивала, Махмадали всегда говорил: «Янга, не переживайте, я никого к нему не подпущу. Я всегда с ним».

18 марта я все-таки прилетела в Худжанд на неделю, 26 марта меня мой супруг посадил в самолет и отправил назад, в Душанбе. Тогда я и подумать не могла, что это была наша с ним последняя встреча.

Утром 9 апреля у меня было какое-то нехорошее предчувствие, я позвонила мужу. Он стал успокаивать меня, сказал, что через месяц все закончится, и мы будем вместе. Он, наверное, уже все знал и понимал, намекал мне, а я не поняла его тогда…  

В день смерти я еще раз позвонила, трубку взял другой телохранитель, Мирзо Олимов.

Я удивилась, ведь Махмадали обещал мне не оставлять мужа. Оказывается, Мирзо отправил Махмадали проведать семью.

Мирзо знал, что было в тот день, кто был у моего мужа, и кто его убил.

 

- Загадочная смерть вашего мужа до сих пор остается темой для дискуссий. Многие ставят под сомнением, что у него на самом деле был сердечный приступ. Что вы думаете?

- Рахмон Набиев никогда не жаловался на сердце. Давление у него всегда было, как у молодого. До президентства он обследовался в правительственной больнице - он ничем серьезным не болел.

11 апреля, когда мне сообщили о случившемся, я вылетела в Худжанд. Когда я приехала, тело мужа было уже в морге. Меня встретили, советовали не идти в морг. Я сказала, чтобы все заткнулись и просто повели меня в морг. Когда я вошла и увидела его лежащим на столе…

Знаете, первое что бросилось в глаза, – это следы удушения. Я вышла из морга, там стоял Абдумалик Абдулладжанов. Мне велели идти домой, вскрытие делали без меня.

Через несколько лет нас нашла женщина, которая присутствовала при вскрытии. Она говорила, что мужа убили. Но в медицинском заключении написали, что у него был обширный инфаркт.

После вскрытия его тело привезли домой. Я всю ночь просидела с ним. Рядом со мной был только Рашид, Мунаввара и Рустам не успели приехать из Москвы.

Я видела своими глазами следы удушения, в некоторых местах были кровоподтёки. На одной ноге был даже синяк, похожий на след от кроссовок.

Мы сделали снимки, отправили их в Москву, но ответа так и не получили. Много чего еще можно рассказать... Но точно одно - у него не было инфаркта.

 

- Что думал Рахмон Набиев о работе новой власти?

- Времени-то у него не было все проанализировать. Но он постоянно твердил одно: главное - остановить войну.

 

- Майрам Саидуллаевна, 11 апреля - день кончины вашего супруга. Как обычно в вашей семье проходит этот день? Вспоминают ли об этом государственные лица?

- До смерти моего старшего сына, Рашида, мы каждый год старались проводить поминки, на некоторые из них приходили и высокопоставленные лица. Но после гибели Рашида, в 1997 году, день смерти Рахмона Набиевича мы проводим в кругу семьи. О моем муже не вспомнили даже на его 80-летие, которое было в 2010 году.

 

 - Получается, на протяжении всех этих лет власти даже не интересовались семьей бывшего президента?

- Можно сказать и да, и нет. Дважды у нас были представители президента. Но ни разу не были председатели Согдийской области, хотя своих заместителей несколько раз отправляли. Только в прошлом году Абдурахмон Кодири позвонил на 1 Мая, в тот же день приходила экс-заместитель председателя области Раъно Бободжанова.

 

- Как сейчас живут дети Рахмона Набиева, чем занимаются?

- Рашида, нашего старшего сына, убили в 1997 году. Младший собирался в политику, но ему не дали ходу. Да и слава Богу, что дала политика его отцу? Потом он стал заниматься бизнесом, сотрудничал с «Газпромом». Но ему не дали работать, забрали весь его бизнес, и он уехал в Москву.

Дочь, Мунаварра, - кандидат экономических наук, работала в «Ориёнбанке» до прихода Хасана Асадуллоева. Сейчас она живет то в Душанбе, то в Москве. Ее младшему сыну 14 лет, он инвалид. Из-за необходимости его лечения она часто выезжает в Москву. Я живу одна, на пенсию. Пенсию здесь мне назначили в сумме 140 сомони, я отказалась, поехала в Россию и там оформила себе российскую пенсию. 

 

 

***

Майрам Саидуллаевна Набиева ушла из жизни 28 декабря 2017 года.

Читайте нас в  Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и ВК.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.