После того, как в районе Хуросон был избит корреспондент «Азия-Плюс», группа таджикских журналистов отправилась на место происшествия. 

Сразу сообщим итог истории: 2 июня суд района Хуросон все же осудил троих местных жителей, которые напали на журналиста «Азия-Плюс» Абдулло Гурбати на прошлой неделе.

Нападение произошло по дороге к палаточному городку, который разбили для пострадавших жителей одного из кишлаков джамоата им. Садриддина Айни и который, собственно, и хотел снять Абдулло. Но ему не дали даже начать.

«Перед началом суда Абдулло опознал нападавших. Ими оказались жители района Хуросон Сухроб Бобоев, Абдулмаджид Давлатов и Курбонали Гуломов», - сообщил адвокат журналиста Абдурахмон Шарипов.

Участники нападения были обвинены по статье 460 Кодекса об административных правонарушениях (мелкое хулиганство) и оштрафованы на 10 показателей для расчета (580 сомони) каждый.

Все трое никакого отношения к палаточному городку не имеют.

Это важно отметить, потому что позже МВД заявит, что журналист пытался насильно снимать их - пострадавших от стихии, и они воспротивились этому. Так вот, нападавшие были жителями соседнего кишлака.

 

Что произошло

«Утром 29 мая около 7 часов утра я выехал из Душанбе в Хуросон по заданию редакции - сделать репортаж о социальном положении семей, пострадавших во время наводнения (через несколько дней именно эти люди перекроют дорогу, требуя от властей, чтобы они оказали им  необходимую помощь, - ред.). В 8 часов 42 минуты я прибыл на место и направился в сторону палаток. До них оставалось 100-150 метров. В этот момент ко мне подъехала автомашина «Опель Астра» (караван) с госномерами 1680 AP 03 и остановилась возле меня», - рассказывает Абдулло.

Из нее, по его словам, вышли трое мужчин и спросили журналиста о цели визита. Задав несколько вопросов, один из мужчин набросился на Абдулло и начал избивать.

После того, как у журналиста пошла кровь, мужчины сели в авто и уехали. Журналист успел снять их номера на телефон. Поле он написал заявление в местном ОМВД. Здесь же он показал видео-запись следователям и предложил по ней искать подозреваемых.

В ответ у него изъяли телефон, сказав, что отдадут его «эксперту из Душанбе», который приедет, чтобы скопировать видеозапись. Когда эксперт приехал, выяснилось, что телефон за это время был кем-то заблокирован. Разблокировать его не удалось до сих пор.

В то же время замглавы управления МВД Хатлонской области сообщил ему, что нападавшие уже задержаны, и завтра он может приехать, чтобы опознать их.

Однако на следующий день на сайте МВД появилось сообщение, в котором давалась неожиданная интерпретация инцидента, после чего адвокат журналиста посоветовал ему не ехать в Хатлон, а вместо этого написать заявление на имя генпрокурора.

 

Версия МВД

В том сообщении на сайте министерства говорилось: «Абдулло Гурбати, невзирая на нежелание жителей Хуросонского района, чтобы он переступал порог палатки, где они временно проживают после стихийного бедствия, пытался проникнуть внутрь и снять на видео членов семьи пострадавших, особенно несовершеннолетних, после чего подготовить «сенсационный материал». (Именно об этом важном моменте мы и говорили выше – ред.).

«Он также хотел пробудить в жителях чувство недовольства к государству и правительству. Такое поведение корреспондента не понравилось жителям, поэтому они прогнали Абдуллох Гурбати и не позволили ему нарушать неприкосновенность жилья и вмешиваться в частную жизнь», - отмечалось в сообщении.

По версии МВД, журналист, невзирая на нежелание жителей, продолжил заниматься видеосъёмкой, в результате чего между ним и жителями возник конфликт, "переросший в нарушение общественного порядка".

Позже в соцсетях и некоторых СМИ появилось «Обращение жителей района Хуросон, пострадавших от стихии, к Союзу журналистов РТ и Раджабу Мирзо (таджикский журналист, - ред.)», под которым стояло 300 подписей.

Авторы обращения утверждали, что журналиста никто не избивал, что его «прогнали от палаток девушки и женщины». Они отмечали, что обратятся к правоохранительным органам и не позволят журналисту остаться безнаказанным.

 

О чем не дали рассказать Гурбати

Сель в джамоате им. Садриддина Айни сошел 14 и 15 мая. В результате стихийного бедствия двое человек погибли, были уничтожены посевы на десятках гектаров, сотни голов домашнего скота также остались под слоем грязи.

В общей сложности от селей и оползней пострадали 338 жилых домов, из которых 14 домов были разрушены полностью. Ущерб от стихии составил 6 млн 700 тыс. сомони (свыше $600 тыс.).

После стихийного бедствия жители джамоата имени Садриддина Айни провели трое суток на улице, а 17 мая для привлечения внимания властей к своей проблеме перекрыли дорогу Бохтар-Душанбе. Они сетовали, что прошло три дня после происшествия, а помощи властей они не дождались.

Жители говорили, что и ранее после стихийных бедствий, когда сель разрушал их дома и сельские дороги, власти обещали помочь им в устранении последствий стихии, но позже забывали о своих обещаниях.

Акция протеста на дороге Бохтар-Душанбе была разогнана сотрудниками милиции, а на следующий день сюда прибыли глава Хатлонской области Қурбон Хакимзода и вице-премьер Давлатшо Гулмахмадзода.

Они провели встречу с пострадавшими от стихии жителями. Журналистов на нее не пустили.

Председатель Хуросонского района Рахматулло Сафарзода в телефонной беседе сообщил «Азия-Плюс», что для семей, чьи дома повреждены выделен участок земли в безопасной местности, 35 палаток для временного проживания, продукты питания.

Палаточный городок расположен в 3 километрах от центра джамоата Айни.

Именно сюда, чтобы закончить материал вместо Абдулло и отправились 2 июня его коллеги из разных таджикистанских медиа.

 

Проверки на дороге

По дороге в район журналисты решили разбиться на две группы: первая поехала за комментариями в хукумат района, вторая - сразу к пострадавшим жителям.

Последних на повороте к кишлаку “XVIII Партсъезд” обогнала белая Тойота, из которой появился сержант автомобильной инспекции и попросил подождать, пока он спросит разрешения у вышестоящей инстанции - могут ли корреспонденты ехать в кишлак.

На вопрос: «Что это за правило такое?», сержант ответить толком не смог. Впрочем, был вежлив и старался как можно скорее избавиться от свалившейся на него проблемы. Это у него получилось, и скоро к нам подошёл мужчина в гражданской одежде, который показал удостоверение офицера уголовного розыска.

На удивление и здесь всё решилось достаточно быстро: пара несложных вопросов и нас пропустили. И даже не стали сопровождать.

Но, сам факт, что журналистам нужно пройти несколько этапов проверки, чтобы выполнить свои профессиональные обязанности вызывал напряжение. Также, любое препятствие в работе заставляет думать, что власти пытаются скрывать свои недочеты.

Кстати тут отметим, что и первой группе журналистов глава района Хуросон - Рахматулло Сафарзода разрешил поехать в палаточный город с заминкой. В частности, он сказал, что ему нужно спросить на то разрешение у силовых структур.

 

«Если мы что-то рассказываем, власти называют нас предателями»

Пока одна группа журналистов общалась с главой района, другая поехала дальше. Но метров через пятьсот дорога закончилась тупиком, а мы уперлись в невысокий холм, с которого можно было хорошо рассмотреть то, что здесь случилось.

Оказывается, оползень до сих пор продолжает накрывать глиной кишлак. Жители пытаются быстрее разобрать свои дома, чтобы спасти доски, шифер и прочие стройматериалы, из которых им придется строить себе новое жилье.

От беседы с местными жителями складывалось впечатления, что они ждут хоть кого-то, кто бы их выслушал. Вместе с тем они с неохотой называют свои имена, объясняя это просто: «Если мы что-то рассказываем посторонним, власти потом называют нас предателями».

Местные жители рассказывают, что взамен их орошаемых земель, им ничего не предлагают. А между тем, эти земли являются основным источником их прибыли.

«У меня было 10 гектаров земли: на шести росла пшеница, на двух - картошка и еще на двух - хлопок. Три семьи с этой земли кормились. Всё накрыл сель. Мы должны были уже пшеницу собирать, но не получилось», - говорит местный житель, которого мы встретили около тупика.

На вопрос о том, как он будет жить дальше после своих несчастий, мужчина просто пожал плечами.

Пять из опрошенных нами респондентов, что-то про Абдулло слышали с третьих уст, но никто ничего не видел. Даже на просьбы познакомить нас со свидетелями происшествия, чтобы узнать все из первоисточника - ответили отрицательно. Те кто, рассказывал историю нашим респондентам, тоже слышали ее от кого-то.

В палаточном городке также никто, с кем мы разговаривали, не видел Абдулло Гурбати.

- Сюда журналист, о котором вы говорите, не приезжал. Мы слышали, что конфликт произошел недалеко от дороги, метрах в 200 от палаток, - рассказали они. Также, по словам местных, никакой бумаги/обращения они не подписывали и впервые слышат об этом: «У нас своих забот хватает, нам нужно строить свои дома», - говорят они.

 

Новая жизнь на новом месте

На новом месте каждому хозяйству власти выделили по восемь соток земли, а также цемент, шифер, доски и щебень.

Из-за палящего солнца женщины и дети сидят в душных палатках, деревьев тут почти нет. В тени кривого тутовника удалось спрятаться только худощавой женщине, закутанной в платок, с девочкой лет десяти.

Обращаемся к ним, и апаи Нуриниссо (она сразу представилась) по традиционной привычке, приглашает нас в свой «дом». Расстегивает замок палатки и показывает, что там внутри. Внутри зеленый, синтетический полосатый палас, на нем аккуратные стопки курпачей, тазик помятых абрикосов, тазик таких же помидоров, небольшой мешок с мукой и лепешки, завернутые в дастархан.

- А где у вас туалет? Где душевая? – спрашиваем мы. Апаи Нуриссо показывает на кабинки на окраинах поля и поясняет, что до строительства дома им построили временные душ и туалет.

Тем временем на поле вдруг появились два дезинфектора, парень в белой рубашке с длинными рукавами, девушка в новеньком национальном платье, и еще несколько молодых ребят. 

В общем-то, местные жители воспринимают свою судьбу спокойно.

Апаи Нуриниссо говорит, что всё у неё хорошо и всего ей хватает, хукумат помогает - каждый день приезжает. Около палатки под шифером мешки с цементом, тут же доски для строительства нового дома. Женщина говорит, что это всё тоже помощь от властей.

В местной школе распределяет помощь КЧС - по 5 матрасов и по 5 подушек на каждую семью плюс постельное белье, ведра, лопаты, кухонная утварь.

Как оказалось, на одно хозяйство выделили по одной палатке. Поэтому, большинству жителей пришлось распределить своих женщин и детей по домам родственников. В качестве благодарности, они отправляют своим родным полученную гуманитарную помощь.

Тут же начинается строительство новых домов - несколько мужчин уже закладывают фундамент. Одна женщина пожаловалась, что строительного материала, который ей дали – мало, она не сможет из него построить целый дом, а денег, чтобы докупить необходимое, у нее нет. Но договорить ей особо не дали, некие мужчины (не из числа пострадавших), шикая на женщину, говорили – «не жалуйся».

Во многих случаях за простых жителей говорили молодёжные активисты и активистки, ссылаясь на то, что простые жители могут все напутать.

Пострадавшие надеются, что скоро их жизнь наладится.

«Нам обещали в ближайшие дни провести электричество, - говорит владелец другого дома, поэтому нужно строить, чтобы быстрее поселиться. Хочу, чтобы до того дня уже у меня был дом и вся семья в сборе. Так, методом “хашара” и другим построим», - уверен он. 

***

Это уже не первое избиение Абдулло Гурбати. 11 мая вечером он также был избит неизвестными возле собственного дома. 15 мая МВД возбудило по факту избиения уголовное дело ст. 237 ч. 2 п. «б» (хулиганство) УК РТ. Расследование ведёт ОМВД района Рудаки, где произошёл конфликт. Виновные пока не найдены.

Читайте нас в  Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.

Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.