Что угрожает безопасности стран Центральной Азии в ближайшие годы? Как на это влияют растущий экстремизм, климатические риски и, главное, можно ли что-то исправить?

Эксперты называют четыре основные угрозы, характерные для Центральной Азии, или угрозы, которым регион более подвержен.

1. Это угрозы со стороны «Талибана» и других радикальных группировок, базирующихся в сопредельном Афганистане.

2. Это экономические и социальные кризисы, вызванные засухой и дефицитом водных ресурсов.

3. Рост внутреннего экстремизма (спящие ячейки в странах ЦА) плюс возвращение на родину бывших террористов.

4. Киберэкстремизм. 

 

Афганистан, талибы и другие радикалы

Косим Бекмухаммад, эксперт по региональным вопросам:

«Ситуация в Афганистане на протяжении долгих лет остается предметом беспокойства сопредельных стран, в том числе центральноазиатских. Опасения еще больше усилились, когда в августе 2021 года произошёл крах республиканской системы, приведший к власти «Талибан». Большинство стран региона стремительно вступили в контакт с новыми хозяевами Кабула, чтобы застраховать себя перед лицом возможных актов многочисленных экстремистских и международных террористических организаций, расположенных на территории Афганистана.

Поскольку талибы на этот раз пришли, чтобы остаться надолго, они приложили всевозможные усилия, применив самые жесточайшие и антигуманные меры для взятия под полный контроль Афганистан.

Однако это не ослабило роль иных террористических группировок на территории Афганистана, наоборот, произошло усиление их концентрации в приграничных с Центральной Азией регионах, что и по сей день продолжается. 

Вопреки заявлениям талибов о гарантиях ненападения террористических группировок из Афганистана на сопредельные страны, в том числе на центральноазиатские, на протяжении последних трех лет таджикские, узбекские и туркменские пограничники, время от времени, вступали в столкновения с ними. 

Таких инцидентов на таджикско-афганской границе было больше, чем на других направлениях, что не может не наводить на определенные мысли. 

В любом случае присутствие в соседнем Афганистане международных террористических группировок, таких как ИГИЛ, «Аль-Каида», «Союз исламского джихада», «Катибат аль-Имам Бухари» и т. д., имеющих опыт войны в Сирии и Ираке, преследует определённые цели. 

Это подтверждается тем, что террористическая группировка «Вилаят Хорасан» усилила свою пропагандистскую работу на всех языках народов стран нашего региона.

Сегодня виртуальное пространство не только представляет террористам возможность привлекать новых сторонников, но и вести работу по подготовке диверсионных актов без собственного физического присутствия.

Эксперты по вопросам безопасности утверждают, что в условиях усиления антитеррористических мер в различных странах мира, в том числе, в Центральной Азии, «Вилаят Хорасан» и другие террористические организации, в составе которых присутствуют выходцы из ЦА, сосредоточены на дистанционном создании новых спящих ячеек.

Управление ими, включая определение конкретных задач, ведение работы с потенциальными сторонниками, финансирование мероприятий подрывного характера и т.д., ведутся с использованием самых современных и передовых информационных технологий.

Конечно, сейчас сами талибы не представляют прямую военную угрозу странам нашего региона, поскольку для них главной задачей является вхождение в международное сообщество, официальное признание, налаживание отношений с влиятельными игроками регионального и международного масштаба, а также расширение торгово-экономических связей с сопредельными странами, включая центральноазиатские. 

Однако присутствие международных террористических организаций на территории Афганистана дает талибам возможность вынудить соседние страны на сближение с ними с тем, чтобы купировать угрозы со стороны этих группировок. То есть фактор наличия террористических угроз с территории Афганистана, в частности, работает в пользу талибов.      

Разумеется, все террористические организации, находящиеся в Афганистане, имеют за его пределами центры управления, откуда получают задачу. Эти центры в основном связаны со спецслужбами некоторых стран, которые отчасти пользуются экстремистами и террористами в собственных целях, в том числе геополитических. 

В этом смысле Центральная Азия, непосредственно соседствующая с такими крупными и ведущими странами, как Россия, Китай и Иран (через Каспийское море), считается весьма привлекательной. Тем более, когда находится рядом Афганистан – убежище для террористических группировок разных мастей. 

Поэтому в контексте столкновения интересов основных геополитических игроков можно стать свидетелями случаев злоупотребления афганской тематикой. Это происходит, даже когда проблема Афганистана значится только одной из тем обсуждения на переговорах между странами. 

К примеру, после недавних официальных визитов председателя Китая и премьер-министра Пакистана в Таджикистан некоторые зарубежные СМИ писали, что якобы под предлогом решения афганской проблемы вышеупомянутые страны пытаются усилить свои позиции в сфере безопасности Таджикистана и заодно вывести нашу страну из-под влияния России. 

Конечно, это делается с расчетом на то, чтобы «разозлить» Россию, осложнить двусторонние отношения и дать очередной повод для оказания давления на таджикских трудовых мигрантов, которые и без того все больше сталкиваются со сложностями.

Подводя итог, можно сказать, что угрозы со стороны террористических группировок, базирующихся в Афганистане, для Центральной Азии реальны, однако насколько они могут быть осуществлены, зависит от воли их хозяев».

 

Кризисы, вызванные засухой и дефицитом воды

По данным экспертов, 2023 год стал самым жарким за всю историю наблюдений. Но есть большая вероятность, что это не предел.

Прогнозируется, что в Таджикистане экстремальные периоды жары будут более частыми, интенсивными и продолжительными. Глобальное потепление будет усугублять процессы опустынивания, дефицит водных ресурсов и проблемы энергетической и продовольственной безопасности, говорит Тимур Идрисов, экологический журналист.

Это, по его словам, негативно скажется на состоянии здоровья тысяч людей, увеличится количество преждевременных смертей, вырастет нагрузка на сектор здравоохранения.

Аномальная жара и засуха грозят проблемами и для сельского хозяйства. По данным GIZ, 68% пахотных земель в Таджикистане зависят от орошения. Вместе с ростом температур, таянием ледников и уменьшением снежного покрова сменится и гидрометеорологический режим, что негативно скажется на количестве и качестве выращиваемых сельхозкультур.

Высокие температуры будут способствовать увеличению риска распространения вредителей и болезней.
Жара сказывается и на инфраструктуре, поясняет Идрисов. Высокие температуры приводят к появлению таких бедствий, как, например, сели (из-за быстрого таяния снега) или, наоборот, засухам. Сели разрушают дороги, мосты, защитные сооружения, линии электропередач, оросительные системы и другую инфраструктуру.

Повышение температур приведет к росту спроса на воду со стороны сельского хозяйства, промышленности и населения.

«Изменение климата повлияет на сезонность стока и общее количество воды. В свою очередь, это непосредственно скажется на режиме работы водохранилищ и выработке электроэнергии. Более того, изменение климата повлияет и на частоту экстремальных гидрологических явлений, как, например, паводки и засухи, что является дополнительным фактором риска, - говорит Юлий Дидовец, специалист-гидролог из Потсдамского института изучения климатических изменений.

- Наши исследования показывают незначительное снижение среднегодового стока рек, что может повлиять на снижение (около 10%) гидроэнергетического потенциала для региона Центральной Азии».

К слову, более 98% электроэнергии в стране вырабатывается на гидроэлектростанциях.

«Так как энергетика и водные системы взаимосвязаны, изменение уровня осадков, высокий риск засухи, сокращение снежного покрова и разное время таяния снегов, могут негативно повлиять не только на производство и поставку электроэнергии, но и на устойчивость водных ресурсов к изменению климата», - отмечает он.

Наряду с беспрецедентным ростом спроса на воду, глубокую озабоченность мирового сообщества вызывают быстрое таяние ледников и сокращение их ресурсов.

За последние несколько десятилетий из 13 тысяч ледников Таджикистана, являющихся основным источником формирования до 60 процентов водных ресурсов Центральной Азии, полностью растаяла одна тысяча. Предполагается, что к 2050 году до одной трети ледников в ЦА полностью исчезнет.

Вместе с тем в регионе высокими темпами растет население. Например, согласно Национальной стратегии развития Таджикистана, население республики к 2030 году может достигнуть численности в 11,5 миллионов человек. 

Авторы Стратегии утверждают, что рост числа молодых, трудоспособных граждан «станет локомотивом экономического роста, но только в том случае, если будет обеспечен достаточно высокий квалификационный трудовой потенциал».

И тут же честно признаются, что если этого не произойдёт, то «демографическое окно возможностей» превратится в «окно демографической угрозы».

 

Рост внутреннего экстремизма

По данным МВД, за первые шесть месяцев 2024 года в Таджикистане было зарегистрировано 582 преступления террористического и экстремистского характера, арестовано 226 членов террористических и экстремистских организаций.

В результате проведения разъяснительных мероприятий с 2016 года 1589 членов террористических движений, организаций и участников вооруженных операций из-за границы были возвращены домой и освобождены от уголовной ответственности.

Стоит ли Таджикистану и ЦА опасаться этих возвращенцев и спящих экстремистских ячеек, которые есть в каждой республике?

«Этот вопрос достаточно неоднозначный, потому что с одной стороны государства стран ЦА довольно часто используют экстремизм и борьбу с терроризмом для того, чтобы закручивать гайки в своих авторитарных политических решениях и как причину для усиления контроля над обществом», - считает узбекский эксперт в сфере безопасности, научный сотрудник «Фонда Карнеги» Темур Умаров.

Из-за этого, считает он, достаточно сложно говорить о том, что наблюдается какой-то рост или спад внутреннего экстремизма, потому что эта информация поступает у нас от официальных источников. А официальные источники не выглядят как объективные акторы.

«Но лично я бы не сказал, что существует рост или какой-то спад опасности экстремизма, - продолжает Умаров. - Мне кажется это перманентный риск, который существует и который зависит от положения террористических организаций по миру. 

Например, когда ИГИЛ был в расцвете сил, можно было ожидать, что и для ЦА это скажется соответствующим образом. Сейчас сложно сказать, что какая-то из террористических организаций активизировалась или усиливает своё влияние. Единственным исключением был бы «ИГИЛ-Хорасан», который действительно продемонстрировал, что может консолидировать свои ресурсы и проводить достаточно неординарные для этой ячейки террористические акты. 

Я бы смотрел в эту сторону и с этой точки зрения я бы сказал, что да, «ИГИЛ-Хорасан» активизировался, наблюдается усиление их попыток вербовки в странах ЦА», - заключил Темур Умаров.

Эксперт в области противодействия насильственному экстремизму Рустам Азизи ранее, отвечая «Азия-Плюс» на вопрос об опасениях, говорил, что опасаться стоит «однозначно».

Он говорил об «ИГИЛ-Хорасан»: 

«Опасаться их стоит именно в контексте угрозы террористических атак - опыт всего мира показывает, что невозможно на 100% защититься от них. У всех, даже у самых продвинутых спецслужб, случаются просчеты. И поскольку невозможно контролировать каждый метр и каждого человека, угроза террористических атак всегда актуальна.

И с самого момента образования ИГИЛ таджикские боевики этой группировки уже выступали с угрозами в адрес Таджикистана.

Сейчас наблюдается приток новых членов из стран ЦА, в основном из Таджикистана и Узбекистана. Соответственно, это наиболее подходящий расходный материал для «применения» в их странах», - говорит эксперт.

Манас Аманбаев, представитель службы МВД Кыргызстана по противодействию экстремизму и незаконной миграции, подтвердил «Азаттык», что такие экстремистские движения и организации, как «Талибан» и «Исламское государство – Хорасан» оказывают свое влияние на спящие ячейки в Центральной Азии.

«В Кыргызстане запрещены 20 международных экстремистско-террористических организаций и 1 секта. Из них активно движение «Талибан», которое представляет угрозу для Центральной Азии. У движения «Талибан» есть конкурент – экстремистская организация «Исламское государство – Хорасан». Происходящие там события могут нести опасность целостности и безопасности нашего государства. Вы же видите, что происходит в граничащих с нами Узбекистане и Таджикистане. Общая идеология экстремистско-террористических организаций выступает против светских принципов в Центральной Азии и конституционного строя государств региона. Их цель – установление халифата», - отметил он.

 

Киберэкстремизм

Об этой угрозе «Азия-Плюс» рассказал эксперт по вопросам IT-технологий Асомиддин Атоев:

«Насильственный экстремизм онлайн или использование возможностей Интернета для целей насильственного экстремизма – это серьёзно, так как это происходит в реальной жизни. 

К большому сожалению, злоумышленники гиперактивно используют мегавозможности цифровых технологий для достижения своих целей. И еще большее сожаление вызывает то, что мы, доброумышленики, либо пассивно (игнорированием доступных возможностей цифровых технологий) либо активно (созданием искусственных препятствий вполне органичным технологическим течениям) содействуем технологическому превосходству злоумышленников над доброумышленикам. 

Чтобы не быть голословным наблюдателем хочу поделиться одной концепцией, весьма популярной среди технологов. Cyberspace или киберпространство, платформой которого выступает Интернет, является единственным пространством, созданным человеком.

Основатели этого пространство верили и верят что это «новый дом разума» (John Perry Barlow). В отличие от 4-х природных пространств (суша, вода, воздух, космос), которых человек давно превратил в пространство военных действий, у глобального общества была возможность не допустить подобных разрушительных действий в 5-м пространстве.

Но, увы, мы люди не бережем ни божественного (или естественного для атеистов), ни тем более человеческого творения.

В онлайн-пространстве множество доказательств того, как насильственные экстремисты используют возможности киберпространства. Согласно исследованию SecDev Group, несколько экстремистских акторов из Центральной Азии ответственны за «непропорционально большую долю онлайн-экстремистского контента». 

Исследователи определили 1 тысячу 275 активно действующих и пассивных каналов, содержащих экстремистский контент на 9 платформах социальных медиа во второй половине 2020 года. 

По крайней мере, 716 из этих каналов управляются 13 международными и региональными деструктивными группами. Хотя только 3-м таким группам насильственных экстремистов, а именно Islamic State (IS), Hayat Tahrir al-Sham (HTS) и Tavhid va Jihod Katibasi (TJK),  принадлежат более 77% активных и заблокированных каналов и 70% всех каналов. Тогда как первоначально (во второй половине 2018 года)  исследователи смогли обнаружить только 245 аккаунтов, не каналов, подобного характера в социальных медиа». 

Как подчеркивают исследователи, «распространение и интенсивность насильственного экстремизма в Интернете имеет многофакторный характер. Нет единой и однозначной переменной, объясняющей распространение экстремистского контента». 

Был определен ряд факторов риска насильственного экстремизма онлайн, такие как: «языковая информационная асимметрия онлайн», «рост цифровой связанности», «дефицит религиозного контента онлайн», «ограниченная цифровая медиасфера», «слабое цифровое участие граждан», «онлайн-угрозы в соцсетях» и «цифровые последствия глобальной пандемии». 

Они увеличивают уязвимость пользователей, что повышает вероятность распространения цифрового вреда в обществе. 

К тому же, в ряде стран региона низкий уровень цифровой и медиаграмотности, неравномерный и ограниченный доступ к независимым СМИ и растущее недовольство могут повысить уязвимость определенных групп пользователей к цифровому вреду, включая дезинформацию, язык ненависти и экстремистские материалы.

Тем не менее этот же негативный опыт злоумышленников является ярким примером доступности мегавозможностей цифровых технологий.

У всех ключевых субъектов повышения национальной безопасности в онлайн-пространстве - пользователи, общество и государство - есть как инструменты, так и растущая возможность снизить уязвимости и тем самым повысить устойчивость к цифровым угрозам. 

Хотя полностью защитить кого-либо от цифровых угроз невозможно, существуют проверенные способы повышения цифровой устойчивости. Под устойчивостью здесь подразумевается способность правительств, бизнеса и гражданского общества, включая, конечно, отдельных пользователей, предвидеть, понимать и справляться с цифровыми угрозами, а также адаптироваться к ним и восстанавливаться после них.

Общими усилиями сторон превратить вышеперечисленные факторы риска в факторы защиты или устойчивости, включая «усиление адресной коммуникации», «предложение надежного альтернативного контента», «продвижение цифровой грамотности», «расширение значимых возможностей для онлайн-участия граждан», «сильные медиа и растущий локальный контент». Такой подход одним термином можно обозначить как «всеобщее партнерство» с активным вовлечением всех секторов общества.

Этим летом читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК