Семья убитого в годы гражданской войны имама мечети в Гиссаре обвиняет бывшего вице-премьера в причастности к этому преступлению. Сам Мансуров считает все обвинения безосновательными.
Сын погибшего в разгар гражданской войны в Таджикистане имама мечети «Махдуми Аъзам» Гиссара обвиняет в причастности к его убийству бывшего главу Гиссарского района и экс-командира Народного фронта Гиссара, экс-мэра Душанбе, экс-вице-премьера страны, экс-вице-спикера нижней палаты парламента, ныне пенсионера Джамолиддина Мансурова.
«Рахмон Сафаралиев в начале 90-х годов был имамом мечети в кишлаке у Гиссарской крепости и работал в районном водоканале. 30 декабря 1992 года его вызвали в штаб Народного фронта Гиссарского района и, по утверждению его сына, там расстреляли. Сын также заявляет, что бойцы Народного фронта Гиссара даже взяли у его семьи 60 тыс. рублей и только потом разрешили забрать тело отца», - изложили в прокуратуре Гиссара суть заявления.
Ушел и не вернулся…
В доме Ходжи Абдурахмона нас встретили сыновья Рахмона Сафаралиева и его супруга – Мастура Наимова.
Тот день, с которого началась черная полоса в нашей жизни, помню как сейчас, - начала рассказ Мастура-апа. - Это было 29 декабря 1992 года. Ближе к вечеру к нам в дом пришел мужчина в военной форме и попросил позвать мужа. Незнакомец сообщил, что пришел от имени главы райисполкома Джамолиддина Мансурова, и сказал, что тот хочет видеть его утром. На том они и расстались.
- Что он хочет от вас? – спросила я.
- Не знаю, но раз отправил человека, значит, я ему нужен, надо сходить, - ответил он.
Утром муж сходил в мечеть, а затем стал собираться в райцентр.
- Мансуров меня хорошо знает. С ним у нас нормальные отношения. Пойду, узнаю, что он хочет, и вернусь назад, - сказал супруг и уехал.
В тот день Ходжи Абдурахмон домой не вернулся.
На 7-й день поиска, когда женщина вечером возвращалась домой, навстречу ей ехала машина, полная боевиков, она в отчаянии бросилась к ним.
«- Эй, тетя, тебе что, жить надоело? - выскочили двое. Я вся в слезах рассказала, что уже неделю ищу мужа. Они отвезли меня в штаб, - рассказывает Мастура апа. - Там мне навстречу вышел Лутфулло Рузиев, замкомандира Народного фронта Гиссарской крепости. Он был знаком с нашей семьей, был даже учеником моего мужа. Лутфулло обещал все разузнать. Я вернулась домой, а на следующий день к нам домой приехал Рузиев и сообщил, что моего мужа нашли мертвым. Услышав это, я потеряла сознание».
Мансуров: Мне незачем оправдываться
Сам Мансуров отрицает свою причастность к убийству имама.
«Я ознакомился с заявлением Сафаралиева и уже дал показания прокуратуре, - сообщил «АП» бывший глава Гиссара. – Что сказать, я до сих пор в недоумении, как можно вот так, не имея веских доказательств, заявлять, что я причастен к этому преступлению?! Мне незачем оправдываться, так как к убийству Рахмона Сафаралиева я не имею никакого отношения. Но теперь я вынужден защищать свое честное имя.
Хочу отметить, что я даже не был близко знаком с Ходжи Абдурахмоном. Тогда в районе было неспокойно. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Но я прекрасно помню, что Рахмона Сафаралиева в штаб Народного фронта не вызывал.
Я навел справки, вспомнил, хотя и не досконально, но точно по датам, где находился в конце декабря 92-го. Так вот заявляю, что с 26 по 31 декабря я был за пределами Гиссарского района.
Подробнее о том, что же произошло в декабре 92-го в Гиссаре, кого еще обвиняют в убийстве имама его родственники и что те говорят в ответ, читайте в очередном номере «АП». В продаже уже завтра, 26 октября.
English